Было часов восемь вечера, когда я вывел машину на обочину дороги, закурил сигарету и погрузился в размышления. Да, настало время серьезно обдумать свои действия. Собственно, думать было особенно не о чем. Я должен был решить, буду ли я плыть по течению в этом деле, дожидаясь решающих событий, или возьму инициативу в свои руки и доведу все до конца.
Если говорить начистоту, мне даже решать ничего не требовалось. Я уже знал, как поступлю, и просто тянул время, убеждая себя, что можно выбрать другой путь, чтобы закончить дело иначе. Обычная ерунда…
Я подумал о Роуксе. Мне казалось, что его нужно поскорее обезопасить, потому что при желании он мог причинить много хлопот.
Я сел в автомобиль и поехал в Майплор, обдумывая по дороге план действий и пытаясь найти в нем слабые места. Их не было. Это означало, что или план очень хорош, или я совсем ослеп и не вижу недостатков.
Я нашел Финни в баре. Он пил виски и изучал программу скачек. Я заказал выпивку и уселся рядом с ним.
— Завтра ты будешь весь день занят, — сказал я ему, — так что не назначай никаких свиданий.
— О'кей, — ответил он. — Буду рад заняться делом, а то я что-то застоялся, Здешняя обстановка действует расслабляюще, наверное, морской воздух мне вреден.
Я усмехнулся.
— Может быть, ты переборщил немного с воздухом? Что-то у барменши слишком ледяной вид.
Он огрызнулся:
— Послушай, мы что, встретились, чтобы обсуждать мои любовные дела? Для тебя нет ничего святого.
Но при этом бросил на барменшу взгляд, который в его понимании был испепеляюще-страстным.
— Слушай внимательно, Финни, потому что это серьезно, — сказал я. — Завтра утром тебе придется встретиться с Роуксом.
— Понял. Роукс — это наборщик из газеты, которого подозревают в причастности к заметке. Как у него с алиби?
— У него нет алиби. Роукс виновен — это он поместил заметку. Завтра утром ты встретишься с ним. Завтра суббота, и он кончает работу около 12 часов. Захвати его по дороге домой, предложи выпить и поговори по душам.
— А о чем вести речь?
— Можешь сказать ему, кто мы такие и зачем сюда приехали. Скажи, что мне все известно, и что, если он завтра задержится в Мелки до 4 часов дня, то его арестуют. Пусть уложит свои вещички и уматывает. Передай ему, что я назначаю встречу на 2.30 в Шеппи-баре на Майплорской дороге. Мне нужно с ним поговорить. Если он будет вести себя хорошо и сделает все, что я велю, то я отпущу его на все четыре стороны. Если же он вздумает что-нибудь предпринимать, то попадет в тюрьму. Втолкуй ему это.
— Ты думаешь, он послушает меня? — спросил Финни.
— Я не думаю, я знаю.
— А что мне делать потом?
— Закончив с Роуксом, возвращайся сюда и жди. Завтра ты можешь понадобиться мне в любое время.
— О'кей, — ответил он.
Я допил виски и попрощался.
— Увидимся. Пока.
— Похоже, что ты наткнулся на что-то стоящее, — заметил Финни.
— Надеюсь.
Я потихоньку поехал в Мелки, делая 25 миль в час. Это самая приятная скорость, если не нужно никуда спешить. Выехав на длинную изогнутую набережную, я остановил машину, вышел из нее и стал слушать крики чаек и смотреть, как волны, шурша, набегают на гальку.
Был теплый мирный вечер. Я думал о том, сколько еще времени задержусь здесь и куда поеду потом. Мне это было совершенно безразлично. Наверное, где-то еще меня ждет работа. Что-нибудь остренькое.
Я почувствовал усталость, сел в машину и поехал в отель. В холле ко мне подошел ночной портье.
— Вас ожидает один господин в баре, сэр, — сказал он.
Я прошел в бар, прикидывая по пути, кто бы это мог быть? Наверное, Джон Эллерден или Юстас Трединор.
Но я ошибся. Это был Майк Линнан. Он сидел в углу бара, пил виски и курил длинную тонкую сигару.
Майк — красивый малый, высокого роста, худощавый, гибкий. У него коротко остриженные темные волосы и загорелое лицо, почти все время улыбающееся.
Я сел рядом с ним за столик и вместо приветствия спросил:
— Как ты здесь очутился? По делу или просто так?
— Привез тебе хорошие новости, Ники. Помнишь крошку по имени Лана Джервис, дочь британского генерала? Кажется, какое-то время ты был к ней неравнодушен.
Бармен принес нам виски и ушел за стойку. Я подумал, что ничего нового быть не может, а вслух сказал:
— Да… помню, Я считал ее своей девушкой, но все сложилось иначе. Ей не понравилась моя прическа, и мы расстались. А в чем дело?