Том 3. Стихотворения, 1921-1929

   Сошла барыня на тень,
Свалившись от работы на седьмой день, –
До того показался ей праздничек трудным! –
Заснула барыня сном непробудным
И не слыхала, как ее деликатно
Свезли мужики в усадьбу обратно.

   Проснувшись на барской пуховой постели,
Заместо грозного Емели
С лицом испитым, в прыщах и угрях,
Увидала барыня в дверях
Мишку,
Епишку,
Фетинью,
Аксинью,
Ключницу Лукерью
И старосту за дверью:
Боятся они подойти к ней близко,
Кланяются низко,
На барыню умиляются,
О здоровьице справляются:
«Голубушка-барыня,
Барыня-сударыня,
Уж мы-то ждем, заждалися,
Как вы не пробуждалися,
Всю ночь стонали-охали,
От снов лихих, от боли ли.
Покушали не плохо ли?
Опиться ль не изволили?
Голубушка-барыня,
Барыня-сударыня!»

   Возвела барыня глаза
В угол на образа,
И личико ее прояснилося:
«Так это, взаправду, мне все приснилося!
Так это, значит, во сне
Было божье указанье мне?
Староста! Беги за сапожником Емельяном.
Над ним, злодеем, смутьяном,
Свершу веленье божьего суда.
Господи! В мыслях с тобой неразлучно…
Розог!.. Розог!.. Емельку сюда!..
За-пор-р-р-рю… собствен-но-руч-но!!»

   Ой ты, барыня расейская,
Ой, ты, шпана белогвардейская!
Не семь дней, семь годков – срок значительный!
Тебе сон все снится мучительный,
Сон мучительный – злая напасть,
Рабоче-крестьянская власть!
Семь годков – и восьмой на пороге.
Ты же все пребываешь в тревоге
И, теряя остатки ума,
Чай, не веришь уж больше сама,
Что от красного Октябрьского «наваждении»
Когда-либо дождешься пробуждения.
Страдаешь семь лет, –
И конца твоим страданиям нет!