Семен, шатавшийся батраком по деревням и селам, рассказал однажды о своей работе у рыбного торговца, который торговал рыбой и раками. После этого в артели появился новый промысл: ловля раков, на которых в деревнях обычно смотрят как на пакостную тварь.
Новый коммунщик Тихон сообщил о ценности костей, тряпья и всякого хлама. И в город помчались плетеные корзины с утилем. Прохоров научил ребят плести кожевки и узорные корзины. Поплыли в город и эти изделия.
К лету артель сумела уплатить часть долга за коров и приобрести в рассрочку два новых инкубатора.
На огородах, щедро удобренных компостом, буйно поднималась зелень. Огромные поля ржи, словно ржаное море, плескались шуршащими тяжелыми колосьями. Тяжело колыхались поля пшеницы, и среди черноватых блестящих перышек уже наливались большие, густые колосья. К озеру спускались поля картофеля и кормовых овощей. А у самых тальников густо поднимались побеги новой затеи коммунщиков — питомника плодовых деревьев.
После двух новых пометов крольчих вольеры кишмя кишели крольчатами. Огромные стада гусиного молодняка, точно свежий снег, качались на голубой поверхности озера, и тревожный, радостный гогот стоял над озером с утра до поздней ночи.
На выгоне резвились телята. Бойкие коньки летали по лугу, задрав хвост трубой и оглашая воздух веселым ржанием. По двору с выводками розовых поросят бродили злые матки. И только на холме стояла мертвая тишина. Здесь, отгороженные от шумного мира, дремали около инкубаторов «заведующий высиживаньем» — дед Онуфрий и два других, таких же сивых деда.
В конце июля, когда постройка большого дома подходила к концу, в артель приехали шефы. Удивлению не было границ. Они ходили за Мишкой по пятам и, слушая его восторженные объяснения, удивлялись на каждом шагу.
— Ну, ребята, этого дела нельзя так оставить! — волновался Андрюша. — Мы должны все это записать и потом в газету.
Кротов то и дело приговаривал:
— Здорово!.. Что значит коллективный труд…
— Это да! — прищелкивал языком Маслов.
Лишь только пионеры позавтракали молоком, Мишка повел их во двор. Посредине двора возвышался огромный недостроенный дом. Пустыми окнами он смотрел на раскинувшиеся вокруг него правильными рядами постройки, и стены его дышали запахом смолы.
Ребята вышли в поле.
Вокруг простирались, качаясь под ветром, тяжелые хлеба. Повсюду тянулись прочные изгороди, которые были недоступными ни для свиней, ни для кроликов, ни для рогатого скота. На склонах холмов шумел овес и зеленел клевер. Низины были засеяны люцерной. Кое-где чернели как темный бархат куски пара.
Весь день бродили шефы, осматривая хозяйство. Но теперь оно было так велико, что осмотр отнял у них и второй день.
В тот день, когда уезжали пионеры, коммунщики устроили собрание. На этом собрании Федоров выступил с большим докладом о работе артели, который был заслушан в напряженной тишине.
Заканчивая свой доклад, Федоров сказал между прочим:
— Устав у нас, товарищи, артельный, а как вы сами знаете, вот уже два года живем мы коммуной. Нужно нам, стало быть, сделать все это по форме. Как полагается. И еще надо бы придумать какое названье. А то путаница часто бывает.
— Что ж, — сказал Тарасов, — решили мы будто бы заниматься больше птицей. Остальное же вроде подсобное у нас. Ну, так я полагаю, хорошо бы назвать нашу коммуну «Крылья», а потому как на этих крыльях мы поднимаемся к светлой жизни.
— А какие крылья?
— Я предлагаю — Красные крылья! — крикнул Никешка.
— Красные? — подумал Семен. — Нехорошо! Смешно выходит. Тут журнальчик один мне попался, так в нем карикатура такая: красный уголь, красная мука и другая несуразица. Может, назовем «Золотые крылья»?
— А к чему бы это?
— К тому, значит, что подымаемся мы на крыльях. А куда поднимаемся? Тут-то и надо сказать. Поднимаемся, дескать, к золотой жизни.
— Ловко!
— Стойте, товарищи, — сказал Федоров, — я предлагаю другое названье… Давайте назовем нашу коммуну «Пионер».
— Ур-р-ра! — закричали ребята. Андрюша подбросил фуражку вверх и крикнул:
— Да здравствует коммуна «Пионер»! Ур-р-ра!
— Ур-а-а-а-а!
— Товарищи! — засмеялся Федоров. — Я хочу сказать вот что: конечно, и золотые крылья хорошее названье, однако «Пионер», это названье по праву принадлежит коммуне… Начали все это дело ребята. Начали с пустяков. Не было бы ребят, так мы, может, еще три года чего-то ждали… Я предлагаю назвать коммуну «Пионер».