Марго сказала важно:
— Спрашиваешь! Ясно, можем! Любая женщина может делать обеды! — И так повела носом, будто зазнавшийся шеф-повар.
— Вот это да! — обрадовался Пыжик. — Делайте! Но хороший обед! Чтобы вкусный был! Сам я не особенно люблю готовить, да понимаете, какое дело: мы же с мамой вдвоем живем. И тут уж ничего не придумаешь… Между прочим, мама тоже не очень любит готовить. Мама моя врач. Хирург!
— А в столовой? — спросила я.
— И в столовой бываем! Но там пока пообедаешь, — бороду отрастишь. А маме некогда, мне тоже. Уроки, то да се. Договорились? Приготовите?
Марго подтолкнула меня локтем:
— Ну? Поможем?
— Угу! — кивнула я и подумала: «Если Марго готовит так же, как я, — Пыжикам придется после нашего обеда идти в столовую».
— Ура! Вы самые передовые женщины! — засмеялся Пыжик.
Женщинами назвал он нас просто для смеха, но Марго напустила на себя серьезность и вдруг засеменила мелкими шажками, покачиваясь на ходу и поводя важно носом. В эту минуту она была похожа на молодую индюшку из какого-то мультфильма.
Так неожиданно мы попали к Пыжику.
Живет он недалеко от нас. В Яковлевском переулке. Его квартира из двух комнат выходит окнами тоже на парк Победы, как и наша коммунальная квартира. Только я живу на десятом этаже, а Пыжик — на пятом. Одну комнату занимает его мама, а другую — он. Обедают они на кухне.
Комната Пыжика мне понравилась. Веселая такая и вся насквозь просвечивается солнцем. Солнца так много, что кажется, будто все вещи светятся и все так нагрето, что нельзя прикоснуться ни к чему руками. А белые портьеры, тюль на окнах и белый чехол на диване делали комнату похожей на операционную. Сразу видно, что мама Пыжика хирург.
Мебели лишней не было. Диван, письменный стол и стеллажи с книгами, закрывающие всю стену от потолка до пола. Над диваном-кроватью висел большой портрет широколобого офицера-летчика. Он смотрел на нас со стены храбрыми глазами, плотно сжав губы, вскинув чуть крутой подбородок.
— Это мой папа! — сказал Пыжик. — Он был летчиком-испытателем. Проверял новые самолеты. Очень полезная работа, но опасная. Когда мне было три года, папа погиб. Я его почти не помню. А тут, — повел рукою Пыжик в сторону стеллажей с книгами, — папина библиотечка. Уйма интересных книг. Когда прочитаю их… Ой… одну минуту!
Он суетливо открыл тумбочку, втиснутую между диваном и письменным столом, и, вытащив оттуда вазу с яблоками, поставил перед нами.
— Яблоки! — пробормотал Пыжик. — Не совсем хорошие, но, может, попробуете? А? Что в самом-то деле! Валяйте!
Марго засмеялась.
— Пробуй, Галка! Все равно выбрасывать!
Пыжик смутился.
— Да нет, — сказал он, вспыхнув, как девочка, — есть их все-таки можно. Честное пионерское!
— Ой, Пыжик, — сказала я, — ну кто же так угощает гостей? Надо угощать гостя, как самого себя.
Чтобы не обидеть Пыжика, мы взяли по яблоку.
Марго спросила:
— А где продукты? Показывай!
Мы пошли на кухню. Грызя яблоко, Марго выложила на тарелку мясо, осмотрела картошку, пакеты с разными крупами и другие продукты, которые Пыжик вытаскивал из кухонного стола и холодильника, а все осмотрев, повернулась ко мне:
— Ну, чего приготовим? Давай!
А что я могла давать? Советы? Указания? К сожалению, должна признаться, что сама я ни разу не пробовала готовить. И это не так уж удивительно. Моя мама — шеф-повар, и я не думаю, что папа стал бы есть мою стряпню. Да я бы и сама, пожалуй, не решилась пообедать собственным супом или вторым блюдом своего приготовления. Но не могла же я сказать при мальчишке, что не умею готовить. Чтобы не осрамиться, я стала называть разные супы и вторые блюда, которые очень хорошо приготовляла мама, однако тут же подумала: «А вдруг Марго скажет: давай вот это и приготовим».
Но Марго, выслушав меня, повернулась к Пыжику и спросила:
— Мука есть? Яйца есть? Сода?
А когда Пыжик все это выложил на стол, Марго надела передник и сказала:
— Ладно! Сделаю суп с клецками и блинчатые пирожки. На сладкое подадим печеные яблоки. А теперь не мешайте мне!
Я с удовольствием выполнила приказ Марго. Сказать откровенно, я побоялась принимать участие в этом темном деле. А вдруг мы приготовим вдвоем такую гадость, которую никто из Пыжиков и в рот не возьмет.
Пока Марго стряпала, мы с Пыжиком сидели в его комнате и культурно разговаривали о книгах. Он уверял меня, будто прочитал почти все книги, которые стояли на стеллажах, но я не могла поверить этому, потому что книг было не меньше тысячи.