Вот какие жулики!
Я слушала и незаметно посматривала на Марго. Интересно все-таки, как же действуют на нее такие истории? Но ничего особенного не заметила. Марго хохотала вместе с нами и, может быть, даже громче всех. Пожалуй, ей не мешает слушать такие рассказы почаще. Я уже хотела попросить Пыжика почитать еще что-нибудь такое, но Пыжик вдруг подпрыгнул и со всего размаху шлепнул себя ладошкою по лбу.
— Ребята! — закричал он. — Идея! Можно организовать интересную игру. Нет, честное слово, это будет здорово. Значит, так: давайте делать такие же ценности, как у монахов!
Мы сначала не поняли Пыжика. Я подумала, что он собирается продавать на рынке слезы и пот господа бога или что-нибудь вроде звона колоколов.
Пыжик обиделся:
— Да нет! Ты не поняла! Я же не предлагаю обманывать людей. Просто мы организуем новую игру. Будем играть в коллекцию редкостей. Ну вот, например! — Он вытащил из письменного стола крошечную коробочку, кусок ваты, потом сбегал на кухню и принес обглоданную косточку. — Внимание! С помощью рук и собственной фантазии я превращаю на глазах уважаемой публики обыкновенные отбросы в сказочную драгоценность. Алле-гоп!
Он ловко обернул косточку прозрачной папиросной бумагой и бережно положил ее в коробочку, на вату.
— Ну? — показал он коробочку. — Угадайте, что это может быть?
— Кости ангелов! — засмеялась Нина.
— Косточка черта, с которым дружит Марго! — сказала я.
Марго обиделась.
— Уж очень ты о себе воображаешь! — сказала она. — А по-моему, это кости твоего воображения!
Пыжик встал между нами, потому что моя рука потянулась к Марго (чтобы немного одернуть ее), и сказал спокойно:
— Давайте не спорить! Это кости вещего Олега! Остатки, по-научному!
— Настоящие остатки? — спросила Валя.
— Зачем тебе все настоящее? Это же игра! Настоящее, настоящее… Думаете, настоящее интереснее ненастоящего? Названия морей ведь тоже не настоящие. Называются моря Черным, и Белым, и Красным, а во всех морях вода одинаковая. Одного цвета. Ну, а мы можем сделать и красную, и черную воду… Для интереса! Для игры. Понимаете? И они будут называться «экспонаты». Ого, представляете, какие интересные будут экспонаты! Поинтереснее марок! Клянусь!
— Ой, девочки! — всплеснула Нина руками. — Я тоже придумала! Уже придумала!.. Экспонат… Напиток!.. Вечная молодость!
Пыжик помотал головою:
— Неинтересно.
— Почему же не интересно? Мы скажем, что напиток надо принимать по две капли, и тогда каждый может прожить до ста лет.
— Ерунда! — отмахнулся Пыжик. — Человеку полагается, по науке, жить до ста двадцати пяти лет.
— Но не живут же, — защищала свой экспонат Нина. — По науке положено, а люди умирают в семьдесят — восемьдесят лет.
Пыжик пожал плечами:
— Просто… ну… Привычка, что ли, такая, умирать в это время. Человек доживет до семидесяти лет и уже говорит: пора умирать. А почему пора, — и сам не знает. Просто привыкли умирать в это время — и все! Я, например, умру не раньше ста двадцати пяти лет.
В это время вернулась с работы Софья Михайловна.
Очень довольная, что мы пришли к Пыжику, она усадила нас ужинать.
За ужином все весело смеялись, потому что Софья Михайловна очень интересно рассказывала забавные истории о своей собственной школьной жизни. После ужина Софья Михайловна играла на пианино и пела. Голос у нее замечательный. И песни удивительные. Она сама придумывает мотивы на разные стихи. Мне особенно понравилась песенка ее собственного сочинения:
Какой чудесный вечер провели мы!
На прощанье Софья Михайловна сказала:
— Заходите почаще! Я очень рада, что вы подружились с Леней! Женское общество облагораживает мужчин.
Пыжик сделал такую уморительную рожицу, что мы расхохотались.
— Это я облагораживаю их! — сказал он важно.
Софья Михайловна засмеялась:
— Хвастун! — и щелкнула его по носу. Потом посмотрела грустно на Марго и поправила на ее голове беретик. — А ты, Машенька, передай маме, что завтра я приду к ней с одним профессором. В семь часов придем.
Пыжик пошел проводить нас. По дороге мы стали хвалить его маму. Она у него такая хорошая и совсем даже не похожа на маму.
— Твоя мама, Пыжик, все равно что хороший товарищ! — сказала Нина. — Но иногда ты все-таки чувствуешь, что она мама? Ссорится она с тобою хоть нередка?