Вопрос этот Пыжик задал самым веселым-развеселым голосом, да еще подмигнув нам так, что мы еле удержались, чтобы не расхохотаться. Настроение у всех сразу стало праздничным. И немудрено!
Значит, родителей совсем не для того вызывали к директору, чтобы говорить о нашем поступке. И, значит, милиционер пришел только для того, чтобы передать деньги и получить расписку. Ура!
— Подождите! — сказал директор.
У нас сразу же стали кислыми лица. Для чего мы ему нужны? Неужели он узнал все-таки, кто принес запах мудрости? Если это так, — тогда получится некрасивая история. Пафнутий будет думать, что мы сами ни за что не сказали бы ему правды.
Вздохнув, словно по команде, мы сгрудились у дверей, ожидая, что скажет директор. Но он повернулся к Инночке:
— Придется, стало быть, тебе расписаться и получить вознаграждение за находку.
Инночка пожала плечами.
— Ну, я тоже ни при чем! — сказала она таким голосом, словно ее обвиняли в краже! — Я же случайно увидела бумажник… Ну и… подняла и… потом мы все понесли деньги в милицию… А денег я вообще… не возьму, конечно!
— По закону нашедший может и отказаться! Закон не возражает! — сказал милиционер. — Распишитесь, что не берете.
— Пожалуйста! — обрадовалась Инночка.
Она схватила ручку и наклонилась над бумагой:
— Где? В каком месте писать?
После того как Инночка расписалась и милиционер ушел, Тупорков встал в дверях, как бы загораживая выход, и сказал:
— Деньги вы можете не брать! Это ваше дело! Я бы тоже не взял, между прочим! Но от подарков отказываться неприлично!
— Нам ничего не нужно! — сказал Пыжик, и мы все дружно закричали, что никаких подарков не возьмем. А закричали потому, что мы в эту минуту хотели как можно быстрее покинуть кабинет директора и обсудить наше положение с ребятами, которые ждали нас в классе.
Тупорков посмотрел на нас ястребиными глазами так, словно прощупывал каждого, и, усмехнувшись, сказал:
— У живых людей обязательно бывают и мечты и желания. Вы, как я вижу, люди живые, думающие, мечтающие… Я прав? Конечно, прав! О чем же вы мечтаете? Какие у вас желания?
Мы засмеялись.
— Почему же нам не мечтать, — сказала Нина. — Мечтаем и мы! И желания есть у нас! Исполнимые и такие, которые никогда не исполнятся.
— Вот как? — удивился Тупорков. — Неужели в наше время есть желания, которые невыполнимы? Например?
— Например, волшебные капли и волшебные порошки. Такие, чтобы, приняв, можно было отвечать на пятерки по всем предметам.
— Знаете, — сказал Пыжик, — если говорить честно, для нас все желания вообще пока невыполнимы. Вот вы какие придумываете самолеты? Реактивные? Да? А мы на простых даже не летали. А кто же из ребят отказался бы полететь!
— Хоть бы в Москву! — мечтательно вздохнула Марго.
— Что ж, — сказал Тупорков, — желание как желание! И очень даже выполнимое!
Мы начали толкать друг друга локтями. Вот здорово! А что в самом деле, разве для конструктора трудно попросить знакомых летчиков слетать с нами до Москвы и обратно? Час — туда! Час — назад!
— Это было бы толково! — просиял Пыжик. — Весь класс мечтает и о Москве и о том, чтобы полететь. У нас в классе никто еще не летал, учтите!
— Учитываю! — улыбнулся Тупорков. — Учитываю и… — он повернулся круто к директору, — и что ты скажешь, если весь класс этих ребят слетает в Москву?
Директор повел бровями и, прищурясь, пристально поглядел на нас, а потом на Тупоркова.
— А почему, собственно, именно этот класс полетит в Москву? Как говорится, сто тысяч раз — почему? Но будет ли это справедливо? Обычно награждается трудолюбие, прилежание, активная общественная работа, а этот класс пока что проявляет себя запахами мудрости, да и вообще я бы не сказал о нем, как о классе образцовом.
Мы опустили головы. Начинается.
Тупорков с удивлением посмотрел на нас.
— Странно, — сказал он, — а я думал, — эти молодые люди из самого лучшего класса.
Мы тяжело вздохнули.
— Увы, — развел руками директор, — мягко говоря, они далеко не из лучшего класса.
— Пафнутий Герасимович, — горячо сказал Пыжик, — не весь же класс плохой. У нас такие ребята, — он поглядел строго на нас, — и такие девочки, что стоит нам захотеть…
— Захотите! — стукнул по столу ладонью директор. — Докажите! Но, пока я вижу, ты отвечаешь один за всех, а вот когда вы все и за одного будете отвечать, — тогда, разумеется, ваш класс, возможно, станет самым лучшим.