— Попробуй, уговори! На словах каждому кажется все легким.
— А что, — сказал Тарас Бульба, — не попытаться ли мне самому сходить с вами, а? Попробовать разве? К старикам у нас везде почет и уваженье. Меня она должна бы послушать.
— Можно, и я схожу? — напросилась Лийка.
В Индии есть поговорка: «Утопающий и за змею хватается». Почему бы не попробовать Лийке свои таланты? В крайнем случае, если ничего у нее не выйдет, Марго ничего не потеряет.
Ну, а может быть, вместе с Тарасом Бульбой у них и получится что-нибудь.
— Ладно! — сказала я. — Завтра сходим еще раз! Все вместе! Вовка, пойдешь с нами?
— Угу!
Между прочим, я за последнее время работаю с Вовкой «на пару». Он теперь мой напарник, а я его напарница. Недавно я и Вовка сделали для учительской новый внутренний замок. Правда, слесарную отделку замка делал Тарас Бульба, но в общем-то самые главные части замка мы сделали с Вовкой сами.
Когда замок вставили в дверь, я и Вовка несколько раз заходили посмотреть, как он действует, и каждый раз Пафнутий встречал нас, улыбаясь и подмигивая:
— Держится! Держится! Гениальный замок! Если бы не знал, что сработан вами, — сам не поверил бы. Не хуже, чем в магазине купишь.
Теперь и все учителя смотрят с уважением на меня и на Вовку.
А как хорошо все-таки, когда тебя уважают взрослые.
Говорят, полезная ложь иногда бывает лучше бесполезной правды. Но не всегда. Я убедилась в этом, просидев весь вечер у матери Марго вместе с Тарасом Бульбой, Вовкой и Лийкой. Мы пришли уговорить ее согласиться на операцию, но так как она не верит в науку, Тарас Бульба стал рассказывать о том, как сделали ему такую же операцию, а потом Лийка говорила о своих подругах, тоже выдержавших операцию сердца. Мы с Вовкой поддакивали и уверяли мать Марго, что это знают все ребята нашей школы.
Мать Марго слушала нас, соглашалась с нами, кивала головой и приговаривала:
— Это правильно! Наука теперь серьезная! Для науки сейчас ничего невозможного нет… У нас тут одной половину желудка оттяпали, а ничего! Живет! Прыгает!
— Значит, согласны положить Марго на операцию?
— Так тут же сердце! — захныкала она. — Как можно согласиться?
Тарас Бульба, не вытерпев, вскочил и закричал:
— Извиняюсь, но вы же темная бутылка, а не женщина!
Мы думали, она обидится, рассердится. Ведь очень уж грубо обошелся он с ней, но она ничуточки не обиделась.
— Так, так, — заулыбалась она приветливо, — темнота, что слепота! Идешь по жизни с вытянутыми руками и щупаешь, где что, не поскользнуться чтобы, не упасть. Это верно вы заметили. Темные мы. Так и живем на ощупь. Но вы не серчайте. Я ведь не по темноте, а по любви к Машеньке не могу дать согласия. За беседу вам спасибо, а за все остальное не обессудьте! Будет время — заходите! Люди вы хорошие, с вами беседовать очень полезно таким, как я.
Тарас Бульба даже зубами заскрипел:
— Зайду! Непременно зайду! Но если с Машенькой случится что… тогда уж… — И вдруг, сорвавшись с места, выбежал вон.
Странно как-то получается: хочешь человеку помочь, а он же злится на тебя! Ну почему?
Хотела вернуть Вовку из детдома к отцу, но ничего хорошего не получилось.
Сегодня завела с ним разговор про его отца, спросила, есть ли у него семья, а он покосился на меня и заорал:
— А тебе какое дело?
Потом подумал и сказал тише:
— Мать умерла! А с отцом не живу.
— Почему?
— Тебе-то на что знать? — снова разозлился он.
Конечно, я не могла сказать, что следила за ним и была в Озерках. Вовка тогда бы съел меня. Но и оставить его неустроенным я тоже не могла. Ведь пока останется такое неустройство семейное, Вовка не подтянется и подведет весь класс.
Я сказала:
— А знаешь, случайно я узнала про тебя все, все!
— Что узнала?
— Представь, мы знакомы с Пуговкиной!
— Ну и целуйся с ней!
— Слушай, Вовка, хочешь поговорю с ней, как женщина с женщиной?
Вовка презрительно фыркнул:
— Че-го? Какая ж ты женщина? Нос вытри! Женщина!? Тоже мне! И не о чем тебе говорить с ней! Не суйся! Да она и смотреть на тебя не захочет. По лбу получишь, да выругает. Тут весь и разговор.
— Ну и что? Сама знаю, какая она бессердечная, а все-таки…
— Кто бессердечная? — не дал договорить Вовка. — Кто сказал? Не знаешь, не болтай! Она самая сердечная. Ласковая она… И ко мне… Знаешь, как она ко мне относится?
— Тогда зачем же ты переживаешь?
— Слушай, — заорал Вовка, — чего ты пристала, явление природы? Топай, пока не получила! Лезет и лезет!