— Так вы что, христианка? — спросила ее, осматривающая мед-работница, — А за что вы арестованы? — закрыв плотнее дверь и обняв Князеву, спросила она уже вполголоса.
Вера доверчиво подняла на нее свои голубые глаза и ответила с торжеством:
— Да, я христианка — член Церкви Иисуса Христа и приговорена на десять лет, вот, таких мучений, за моего Господа.
— Милая моя, дорогая моя, сестра моя в Господе, позволь мне обнять тебя и сердечно поприветствовать, я тоже… — со слезами радости и волнения, обняла она Князеву. — Я, Вера Ивановна Жидкова (по отцу), сестра Якова Ивановича Жидкова — служителя Союза Евангельских Христиан в Ленинграде. Знаешь, наверное? После смерти моего дедушки, Ивана Жидкова, бабушка осталась вдовой, но впоследствии вышла замуж за известного первотруженика Евангелия в России, еще времен И. Г. Рябошапки, книгоношу и пламенного проповедника — Якова Деляковича Делякова, который для моего отца, Ивана Ивановича Жидкова, был отчимом. Я тоже христианка и тоже заключенная, но, по милости Божьей, работаю здесь медработницей. Яков Иванович, мой брат, тоже арестован и находится где-то еще дальше — на Колыме, где морозы намного сильнее, чем здесь.
У тебя, как я вижу по всему, самая настоящая дизентерия, но ты успокойся, Бог поможет и вылечишься, ты еще молодая. Всем, что в моих силах, помогу тебе, но ведь самое главное, тебе нужно сейчас питание, так как ты истощена до крайности; а с питанием просто не знаю, как быть; в колонии жуткий голод, и людей гибнет очень много. На воле-то продукты есть и достать их можно, но за что?
— Вера Ивановна, — прервала ее Князева, — я очень рада, прежде всего, потому что, в лице вас, Господь послал мне дорогую сестру — это очень и очень дорого; Бог благословит и в остальном! Мне мама передала в тюрьму еще несколько платьев, я оставлю себе старенькое, а на остальные, если только можно, хотелось бы достать через вас необходимые продукты…
— Конечно, можно. Здесь ведь тряпки дорогие, а люду заключенного, всякого везут, со всех сторон, так что приноси!
Осматривая Князеву, Вера Ивановна покачала головой, убеждаясь в ее крайнем истощении, с одной стороны, и с другой — такому нежному ее телосложению.
— Дожить в палату я тебя не буду, — объявила она ей, — но постараюсь уговорить врача, дать тебе на несколько дней отдых в бараке; болезнь твоя очень опасная. Будем надеяться на Бога.
Хотя ноги у Веры еле волочились, но она была так рада этой счастливой встрече и знакомству с сестрой, что ободрилась духом и, придя в барак, долго еще оставалась под влиянием происшедшего. Перед сном Вера достала свое лучшее платье и отнесла его сестре Вере Ивановне, как и условились. На следующий день, перед обедом, санитар из санчасти передал ей, что ее вызывает Вера Ивановна. Зайдя к ней в кабинет, она была встречена с большой радостью.
— Моя милая, я так рада и благодарна Богу, ты посмотри, что передали за твое платье, это только милость Божия.
В открытой тумбочке Князева увидела много всяких нужных и дорогих продуктов. Увидев, она тут же упала на колени и, в слезах, благодарила Господа.
— Но, Вера Ивановна! Ведь у меня же там все растащут, люди голодные.
— А ты и не вздумай брать ничего туда, возьми только, что тебе надо скушать, остальное пусть останется здесь; в любое время ты можешь прийти и взять, да, к тому же, я тебе не разрешаю; надо строго соблюдать режим.
Молодой организм, получив подкрепление, быстро стал восстанавливаться; да и Вера не скупилась, кушала хорошо, пока не почувствовала, что от болезни она окрепла. Но что это, когда изнурительный труд остался прежним; прежним остался и царящий кругом голод. После нескольких дней, проведенных на фабрике, она опять стала ощущать, уже знакомое ей, чувство изнеможения. Силы заметно слабели, и Вера Ивановна, после нескольких дней увидев ее, удивилась:
— Верочка, моя милая. Ты опять так сильно изменилась, ты так посерела и осунулась, уж не заболела ли ты повторно? Будем усердно молить Господа, чтобы Он опять послал тебе милость, ведь, ты такая слабенькая.
— Да, Вера Ивановна, чувствую, что сильно слабею, а платьев уж больше нет; один только Бог может избавить меня, — и они помолились, утешаясь Господом.
Через два дня, при усердном старании Веры Ивановны, Князеву вызвали на медицинскую комиссию и, к немалому удивлению всех, определили ей четырехмесячный отдых от производства с усиленным питанием — ОП. Они обе увидели в этом, дивную милость Божию, а Князева была просто потрясена, за что еще, так любит ее Господь? Каждый день она, подолгу простаивая в молитвах, благодарила Бога.