Меньшевики и Ко треплют слово «авантюризм», но вот у них-то, действительно, не было ни организации и не было никакой линии. У нас есть организация и есть линия.
В тот момент буржуазия мобилизовала все силы, центр прятался, а мы организовали мирную демонстрацию. Политическая линия была только у нас. Были ошибки? Да, были. Не ошибается только тот, кто не действует, А организоваться хорошо – это трудное дело.
Теперь насчет контроля.
Мы с тов. Каменевым идем вместе, кроме вопроса о контроле. Он видит в нем политический акт. Но он субъективно понимает это слово лучше, чем Чхеидзе и другие. Мы на контроль не пойдем. Нам говорят: вы себя изолировали, вы наговорили страшных слов о коммунизме, напугали буржуа до родимчика… Пусть!.. Но не это нас изолировало. Нас изолировал вопрос о займе – вот что привело нас к изоляции. Вот в каком вопросе мы оказались в меньшинстве. Да, мы в меньшинстве. Ну, что же! В это время угара шовинизма быть социалистом – быть в меньшинстве, а быть в большинстве – значит быть шовинистом. Сейчас крестьянин с Милюковым вместе займом бьет социализм. Крестьянин идет за Милюковым и Гучковым. Это факт. Буржуазно-демократическая диктатура крестьянства – это старая формула.
Чтоб толкать крестьянство на революцию, надо отделить пролетариат, выделить пролетарскую партию, ибо крестьянство шовинистично. Привлекать мужика сейчас – значит сдаться на милость Милюкова.
Временное правительство свергнуть надо, но не сейчас и не обычным путем. Мы согласны с тов. Каменевым. Но надо разъяснять. Вот на это слово уселся т. Каменев. Тем не менее это единственное, что мы можем делать.
Тов. Рыков говорит, что социализм должен прийти из других стран, с более развитой промышленностью. Но это не так. Нельзя сказать, кто начнет и кто кончит. Это не марксизм, а пародия на марксизм.
Маркс сказал, что Франция начнет, а немец доделает. А ведь русский пролетариат добился больше, чем кто-либо.
Вот если бы мы сказали: «без царя, а диктатура пролетариата» – ну, это был бы скачок через мелкую буржуазию. Но мы говорим: помогай революции через Совет Р. и С. Д. Сбиваться на реформизм нельзя. Мы ведем борьбу не с тем, чтобы быть побежденными, а чтобы выйти победителями, в крайнем случае рассчитываем на успех частичный. Если мы потерпим поражение, то достигнем частичного успеха. Это будут реформы. Реформы – это вспомогательное средство для классовой борьбы.
Далее тов. Рыков говорит, что переходного периода между капитализмом и социализмом нет. Это не так. Это разрыв с марксизмом.
Линия, намеченная нами, верна, и в будущем мы будем все меры принимать, чтобы достигнуть такой организации, чтобы не было пекистов, которые не слушают ЦК Мы растем, как полагается это настоящей партии.
Впервые напечатано в 1921 г. в Собрании сочинений Н. Ленина (В. Ульянова), том XIV, ч. II
Печатается по машинописному экземпляру протокольной записи
4. Речь о проекте созыва международной социалистической конференции.
25 апреля (8 мая){148}
1. Протокольная запись
Я не могу согласиться с тов. Ногиным. Я думаю, что мы имеем здесь политический факт необыкновенной важности, который нас обязывает начать энергичную кампанию против русских и англо-французских шовинистов, не принявших предложения этого Боргбьерга участвовать в конференции. Не надо забывать сути и подкладки всей этой истории. Я вам прочту точно сообщенное в «Рабочей Газете» предложение Боргбьерга и отмечу, что за всей этой комедией якобы социалистического съезда кроется самый реальный политический шаг германского империализма. Германские капиталисты через посредство германских социал-шовинистов предлагают социал-шовинистам всех стран съехаться на конференцию. Вот почему надо развернуть большую кампанию.
148
Вопрос о созыве международной конференции социалистов воюющих и нейтральных стран неоднократно обсуждался в Исполкоме Петроградского Совета в апреле 1917 года, причем Исполком предлагал взять инициативу созыва конференции на себя. Во второй половине апреля датский социал-демократ Боргбьерг, связанный с социал-шовинистами Германии, приехал в Петроград и от имени Объединенного комитета рабочих партий Дании, Норвегии и Швеции (социал-патриотического большинства этих партий) предложил социалистическим партиям России принять участие в конференции по вопросу о заключении мира, созыв которой предполагался в Стокгольме в мае 1917 года.
23 апреля (6 мая) Боргбьерг сделал доклад на заседании Исполкома Петроградского Совета, откровенно заявив, что германское правительство «согласится» на те условия мира, которые германская социал-демократия предложит на социалистической конференции. 25 апреля (8 мая) Исполком заслушал заявления партийных групп по этому вопросу. Большевики огласили принятую в этот день резолюцию Апрельской конференции «По поводу предложения Боргбьерга»; к ним присоединились представители польской и латышской социал-демократии. Ленин считал участие в этой конференции полной изменой интернационализму. Апрельская конференция решительно высказалась против участия, разоблачив Боргбьерга как агента германского империализма. За участие в конференции высказались трудовики, бундовцы и меньшевики. Была принята меньшевистская резолюция, в которой Исполком заявил, что берет на себя инициативу созыва конференции и создает для этого специальную комиссию. Пленум Совета подтвердил это решение.
Английские, французские и бельгийские социалисты большинства от участия в конференции отказались, поскольку английское и французское правительства желали довести войну до полной победы над Германией. Согласились участвовать в конференции центристы: от Франции – группа Ж. Лонге, от Германии – независимая с.-д. партия с К. Каутским, Г. Гаазе и Г. Ледебуром во главе.
«Спартаковцы», входившие в партию «независимцев» при сохранении организационной самостоятельности, отвергли участие в конференции с социал-империалистами, Заявление об этом от своего имени, а также от имени находившихся в тюрьме К. Либкнехта и Р. Люксембург сделал Ф. Меринг.
Конференция в Стокгольме не состоялась, так как часть делегатов не получила паспортов от своих правительств, часть отказалась заседать с представителями стран, находившихся в состоянии войны с их государствами.