2
Тов. Ленин. Бухарин не заметил, что он перешел на позицию революционной войны. Крестьянин не хочет войны и не пойдет на войну. Можно ли сказать теперь крестьянину, чтобы он пошел на революционную войну. Но если этого хотеть, тогда нельзя было демобилизовать армию. Перманентная крестьянская война – утопия. Революционная война не должна быть фразой. Если мы не подготовлены, мы должны подписать мир. Раз демобилизовали армию, то смешно говорить о перманентной войне. Сравнивать с гражданской войной нельзя. На революционную войну мужик не пойдет – и сбросит всякого, кто открыто это скажет. Революция в Германии еще не началась, а мы знаем, что и у нас наша революция не сразу победила. Здесь говорили, что они возьмут Лифляндию и Эстляндию, но мы можем их отдать во имя революции. Если они потребуют вывода войск из Финляндии – пожалуйста, пусть они возьмут революционную Финляндию. Если мы отдадим Финляндию, Лифляндию и Эстляндию – революция не потеряна. Те перспективы, которыми вчера нас пугал т. Иоффе, ни малейшим образом не губят революции.
Я предлагаю заявить, что мы подписываем мир, который вчера нам предлагали немцы; если они к этому присоединят невмешательство в дела Украины, Финляндии, Лифляндии и Эстляндии, – то и это надо безусловно принять. Наши солдаты никуда не годятся; немцы хотят хлеба – они его возьмут и пойдут назад, сделав невозможной Советскую власть. Сказать, что демобилизация прекращена – это значит слететь.
Впервые напечатано в 1922 г. в Собрании сочинений Н. Ленина (В. Ульянова), том XV
Печатается по рукописному экземпляру протокольной записи
Проект радиограммы правительству Германской империи{133}
Совет Народных Комиссаров выражает свой протест по поводу того, что германское правительство двинуло войска против Российской Советской Республики, объявившей состояние войны прекращенным и начавшей демобилизацию армии на всех фронтах. Рабочее и крестьянское правительство России не могло ожидать такого шага тем более, что ни прямо ни косвенно ни одна из заключивших перемирие сторон не заявляла ни 10 февраля, ни вообще когда-либо о прекращении перемирия, как это обязались сделать обе стороны по договору 2 (15) декабря 1917 г.
Совет Народных Комиссаров видит себя вынужденным, при создавшемся положении, заявить о своей готовности формально подписать тот мир, на тех условиях, которых требовало в Брест-Литовске германское правительство.
Вместе с тем Совет Народных Комиссаров выражает свою готовность, если германское правительство формулирует свои точные условия мира, ответить не позже как через 12 часов, приемлемы ли они, эти условия, для нас.
Написано в ночь с 18 на 19 февраля 1918 г.
Радиограмма напечатана 19 (6) февраля 1918 г. в вечернем выпуске газеты «Правда» № 30
Печатается по рукописи
Речь на объединенном заседании фракций большевиков и левых эсеров ВЦИК 19 февраля 1918 г. Краткий газетный отчет
С большой речью выступил Ленин, говоривший в продолжение двух часов. В своей речи он развивал те положения, что для России выхода нет, что необходимо немедленно заключить сепаратный мир, так как немцы движутся по всему фронту сплошной массой и оказать сопротивление миллионному натиску мы не в состоянии. Заключив мир, мы займемся внутренним устроением и углублением социалистической революции и сумеем привести к благоприятному концу те коренные реформы, которые должны приблизить нас к введению в России социалистического строя.
«Социал-Демократ» № 28, 20 (7) февраля 1918 г.
Печатается по тексту газеты «Социал-Демократ»
Разговор с Московским Советом по прямому проводу 20 февраля 1918 г.
В 2 часа 15 мин. дня Председатель Совета Народных Комиссаров т. Ленин был вызван членом Исполнительного комитета г. Фельдманом. Уполномоченный фракцией большевиков запросил т. Ленина:
1) О фактах, происходивших после телеграммы из Берлина.
2) О мерах, принятых Советом Народных Комиссаров в данный момент.
3) Не было еще помимо телеграммы Гофмана ответа из Берлина?
На первый вопрос т. Ленин ответил:
133
Радиограмма правительству германской империи утром 19 февраля была передана от имени Совнаркома в Берлин. Однако ответ германского правительства, содержащий новые, еще более тяжелые условия мира, был вручен советскому курьеру только 22 февраля и получен в Петрограде утром 23 февраля. В ответе немцев было предъявлено требование рассмотреть новые условия мира в течение 48 часов. Немцы, задерживая ответ, продолжали наступление и за эти дни, значительно продвинувшись на территорию Советской России, заняли ряд городов и угрожали Петрограду.