8. Предложение по поводу резолюции о войне и мире 8 марта
1
Нельзя ли, ввиду того что была роздана резолюция, сейчас же принять решение, что всякий, получивший резолюцию, приносит ее на этот стол немедленно и тут же. Это есть одна из мер сохранения военной тайны.
2
Я прошу проголосовать. Наши партийные центры состоят из взрослых людей, которые поймут, что сообщения, содержащие военную тайну, делаются устно. Я поэтому вполне настаиваю, чтобы немедленно все тексты резолюций, имеющиеся на руках, положить сюда на этот стол.
9. Доклад о пересмотре программы и изменении названия партии 8 марта{25}
Товарищи, по вопросу об изменении названия партии, как вы знаете, с апреля 1917 г. в партии развернулась довольно обстоятельная дискуссия, и поэтому в Центральном Комитете сразу удалось достигнуть не вызывающего, кажется, больших споров, а может быть, даже почти никаких, решения: именно, Центральный Комитет предлагает вам переменить название нашей партии, назвав ее Российской коммунистической партией, в скобках – большевиков. Это добавление мы все признаем необходимым, потому что слово «большевик» приобрело право гражданства не только в политической жизни России, но и во всей заграничной прессе, которая следит за развитием событий в России в общих чертах. Что название «социал-демократическая партия» научно неправильно, это уже также было разъяснено в нашей прессе. Когда рабочие создали собственное государство, они подошли к тому, что старое понятие демократизма, – буржуазного демократизма, – оказалось в процессе развития нашей революции превзойденным. Мы пришли к тому типу демократии, который в Западной Европе нигде не существовал. Он имел свой прообраз только в Парижской Коммуне, а про Парижскую Коммуну Энгельс выражался, что Коммуна не была государством в собственном смысле слова{26}. Одним словом, поскольку сами трудящиеся массы берутся за дело управления государством и создания вооруженной силы, поддерживающей данный государственный порядок, постольку исчезает особый аппарат для управления, исчезает особый аппарат для известного государственного насилия, и постольку, следовательно, и за демократию, в ее старой форме, мы не можем стоять.
С другой стороны, начиная социалистические преобразования, мы должны ясно поставить перед собой цель, к которой эти преобразования, в конце концов, направлены, именно цель создания коммунистического общества, не ограничивающегося только экспроприацией фабрик, заводов, земли и средств производства, не ограничивающегося только строгим учетом и контролем за производством и распределением продуктов, но идущего дальше к осуществлению принципа: от каждого по способностям, каждому по потребностям. Вот почему название коммунистической партии является единственно научно правильным. Возражение, что оно может подать повод к смешению нас с анархистами, в Центральном Комитете было сразу отвергнуто, потому что анархисты никогда не называют себя просто коммунистами, но с известными добавлениями. В этом отношении имеются всякие разновидности социализма, однако они не ведут к смешению социал-демократов с социал-реформистами и с социалистами национальными и т. п. партиями.
С другой стороны, важнейшим доводом за перемену названия партии является то, что до сих пор старые официальные социалистические партии во всех передовых странах Европы не отделались от того угара социал-шовинизма и социал-патриотизма, который привел к полному краху европейского социализма, официального, во время настоящей войны, так что до сих пор почти все официальные социалистические партии являлись настоящим тормозом рабочего революционного социалистического движения, настоящей помехой ему. И наша партия, симпатии к которой в массах трудящихся во всех странах в настоящее время, безусловно, чрезвычайно велики, – наша партия обязана выступить с возможно более решительным, резким, ясным, недвусмысленным заявлением о том, что она свою связь с этим старым официальным социализмом рвет, и для этого перемена названия партии будет средством, наиболее способным достичь цели.
Дальше, товарищи, гораздо более трудным вопросом явился вопрос о теоретической части программы, о практической и политической части ее. Что касается до теоретической части программы, то мы имеем некоторые материалы, а именно: изданы были московский и петербургский сборники о пересмотре партийной программы{27}; в двух главных теоретических органах нашей партии: «Просвещении»{28}, выходившем в Петербурге, и «Спартаке»{29}, выходившем в Москве, были помещены статьи, обосновывавшие то или иное направление изменения теоретической части программы нашей партии. В этом отношении известный материал имеется. Намечались две основные точки зрения, которые, на мой взгляд, не расходятся, по крайней мере, коренным образом, принципиально; одна точка зрения, которую я защищал, состоит в том, что нам выкидывать старую теоретическую часть нашей программы нет оснований, и это было бы даже неправильно. Нужно только дополнить ее характеристикой империализма, как высшей ступени развития капитализма, а затем – характеристикой эры социалистической революции, исходя из того, что эта эра социалистической революции началась. Каковы бы ни были судьбы нашей революции, нашего отряда международной пролетарской армии, каковы бы ни были дальнейшие перипетии революции, во всяком случае, объективное положение империалистических стран, впутавшихся в эту войну, доведших до голода, разорения, одичания самые передовые страны, – положение объективно безвыходное. И тут надо сказать то, что тридцать лет тому назад, в 1887 г., говорил Фридрих Энгельс, оценивая вероятную перспективу европейской войны. Он говорил о том, как короны будут дюжинами валяться в Европе, и никто не захочет поднимать их, он говорил о том, какая неимоверная разруха станет судьбой европейских стран и как конечным результатом ужасов европейской войны может быть лишь одно – он выразился так: «либо победа рабочего класса, либо создание условий, делающих эту победу возможной и необходимой»{30}. На этот счет Энгельс выражался чрезвычайно точно и осторожно. В отличие от людей, которые искажают марксизм, которые преподносят свои запоздалые лжеумствования, что на почве разрухи социализма не может быть, Энгельс понимал превосходно, что война всякая, даже во всяком передовом обществе, создаст не только разруху, одичание, мучения, бедствия в массах, которые захлебнутся в крови, что нельзя ручаться, что это поведет к победе социализма, он говорил, что это будет: «либо победа рабочего класса, либо создание условий, делающих эту победу возможной и необходимой», т. е., следовательно, тут возможен еще ряд тяжелых переходных ступеней при громадном разрушении культуры и производительных средств, но результатом может быть только подъем авангарда трудящихся масс, рабочего класса, и переход к тому, чтобы он взял в свои руки власть для создания социалистического общества. Ибо, каковы бы ни были разрушения культуры – ее вычеркнуть из исторической жизни нельзя, ее будет трудно возобновить, но никогда никакое разрушение не доведет до того, чтобы эта культура исчезла совершенно. В той или иной своей части, в тех или иных материальных остатках эта культура неустранима, трудности лишь будут в ее возобновлении. Итак, вот одна точка зрения, что мы должны старую программу оставить, дополнив ее характеристикой империализма и начала социальной революции.
25
Вопрос о пересмотре партийной программы был поставлен В. П. Лениным после Февральской буржуазно-демократической революции. В «Наброске к пятому «Письму из далека»» Ленин определил основные направления изменения программы, указав, что «за эту работу надо взяться тотчас» (Сочинения, 5 изд., том 31, стр. 58–59). Намеченные в этом наброске положения Ленин развил в Апрельских тезисах, в докладе о пересмотре партийной программы на VII (Апрельской) Всероссийской конференции РСДРП(б) и других документах (см. Сочинения, 5 изд., том 31, стр. 116, 410–413). К Апрельской конференции Ленин написал «Проект изменений теоретической, политической и некоторых других частей программы», содержавший ряд поправок к программе РСДРП 1903 года (см. Сочинения, 5 изд., том 32, стр. 139–144). Этот проект в гранках был роздан делегатам конференции. Апрельская конференция поручила Центральному Комитету в двухмесячный срок составить к VI съезду партии проект партийной программы.
VI съезд РСДРП(б), состоявшийся 26 июля – 3 августа (8–16 августа) 1917 года, подтвердил постановление Апрельской конференции о необходимости пересмотра программы и поручил ЦК организовать широкую дискуссию по программным вопросам (см. «КПСС в резолюциях съездов, конференций и пленумов ЦК», ч. I, 1954, стр. 387–388). Еще до съезда, в июне 1917 года, была издана подготовленная Лениным по поручению Центрального Комитета брошюра «Материалы по пересмотру партийной программы», в которую вошли все имевшиеся в ЦК программные материалы. Почти одновременно Областное бюро Московского промышленного района РСДРП издало «Материалы по пересмотру партийной программы. Сборник статей: В. Милютина, В. Сокольникова, А. Ломова и В. Смирнова». Летом и осенью 1917 года внутри партии была развернута теоретическая дискуссия. Разбор и критику появившихся в периодической печати статей и московского сборника Ленин дал в своей статье «К пересмотру партийной программы», напечатанной в октябре 1917 года в журнале «Просвещение» № 1–2 (см. Сочинения, 5 изд., том 34, стр. 351–381).
ЦК РСДРП(б), несколько раз обсуждавший вопрос о программе партии, создал на заседании 5(18) октября 1917 года комиссию во главе с Лениным по переработке программы партии к очередному партийному съезду, который предполагалось созвать осенью же 1917 года. Наконец, постановлением ЦК от 24 января (6 февраля) 1918 года выработка проекта программы была поручена новой комиссии под руководством Ленина. Лениным был написан «Черновой набросок проекта программы», розданный делегатам VII съезда партии в качестве материала для дискуссии. Съездом, однако, программа детально не обсуждалась; выработка окончательного проекта программы была поручена избранной на съезде комиссии в составе 7 человек; возглавил комиссию Ленин. Съезд обязал комиссию руководствоваться при пересмотре программы указаниями, изложенными в единогласно принятой ленинской резолюции (см. настоящий том, стр. 58–59). Новая, вторая программа партии была принята только VIII съездом РКП(б) в марте 1919 года.
Вопрос об изменении названия партии был выдвинут Лениным еще в 1914 году, в начале первой мировой войны (см. Сочинения, 5 изд., том 26, стр. 95). Необходимость изменения названия партии Ленин обосновал в Апрельских тезисах, в брошюре «Задачи пролетариата в нашей революции» (см. Сочинения, 5 изд., том 31, стр. 116, 149–186) и ряде других работ и выступлений 1917 года. Мотивируя предложение о перемене названия партии, Ленин писал в Апрельских тезисах: «Вместо «социал-демократии», официальные вожди которой во
Ни на Апрельской конференции РСДРП(б) 1917 года, ни на VI съезде партии вопрос этот не был рассмотрен, и только на VII съезде партии по докладу Ленина было принято решение об изменении названия партии.
26
В. И. Ленин излагает положения из письма Ф. Энгельса А. Бебелю от 18–28 марта 1875 года (см. К. Маркс и Ф. Энгельс. Избранные письма, 1953, стр. 296).
27
Речь идет о сборниках «Материалы по пересмотру партийной программы». Под редакцией и с предисловием Н. Ленина. Петроград, изд. «Прибой», 1917 (см. Сочинения, 5 изд., том 32, стр. 135–162) и «Материалы по пересмотру партийной программы. Сборник статей: В. Милютина, В. Сокольникова, А. Ломова и В. Смирнова», изд. Областного бюро Московского промышленного района РСДРП, 1917.
28
29
30
В. И. Ленин излагает написанное Ф. Энгельсом 15 декабря 1887 года «Введение к брошюре Боркхейма «На память ура-патриотам 1806–1807 годов»» (см. К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, 2 изд., т. 21, стр. 361). Более полно Ленин цитирует эти положения Ф. Энгельса в статье «Пророческие слова» (см. настоящий том, стр. 472–478).