IV Чрезвычайный Всероссийский съезд Советов{45}
14–16 марта 1918 г.
Напечатано: проект резолюции по поводу обращения Вильсона – 15 марта 1918 г. в газете «Известия ВЦИК» № 48; доклад о ратификации мирного договора – 16 и 17 (3 и 4) марта 1918 г. в газете «Правда» («Социал-Демократ») №№ 47 и 48; заключительное слово по докладу– 19 (б) марта 1918 г. в газете «Правда» № 49; резолюция о ратификации Брестского договора – 16 (3) марта 1918 г. в газете «Правда» («Социал-Демократ») № 47
Печатается: проект резолюции по поводу обращения Вильсона– по рукописи; доклад – по стенограмме, сверенной с текстом газеты «Правда» («Социал-Демократ»); заключительное слово – по стенограмме, сверенной с текстом газеты «Правда»; резолюция о ратификации Брестского договора – по тексту газеты «Правда» («Социал-Демократ»), сверенному с рукописью
1. Проект резолюции по поводу обращения Вильсона{46}
Съезд выражает свою признательность американскому народу и в первую голову трудящимся и эксплуатируемым классам Северо-Американских Соединенных Штатов по поводу выражения президентом Вильсоном своего сочувствия русскому народу, через съезд Советов, в то дни, когда Советская социалистическая республика России переживает тяжелые испытания.
Ставши нейтральной страной, Российская Советская республика пользуется обращением к ней президента Вильсона, чтобы выразить всем народам, гибнущим и страдающим от ужасов империалистской войны, свое горячее сочувствие и твердую уверенность, что недалеко то счастливое время, когда трудящиеся массы всех буржуазных стран свергнут иго капитала и установят социалистическое устройство общества, единственно способное обеспечить прочный и справедливый мир, а равно культуру и благосостояние всех трудящихся.
Написано 14 марта 1918 г.
2. Доклад о ратификации мирного договора 14 марта
Товарищи, нам приходится решать сегодня вопрос, который знаменует поворотный пункт в развитии русской и не только русской, а и международной революции, и для того, чтобы правильно решить вопрос о том тягчайшем мире, который заключили представители Советской власти в Брест-Литовске и который Советская власть предлагает утвердить, или ратифицировать, для того, чтобы правильно решить этот вопрос, более всего необходимым является для нас уразуметь исторический смысл того поворота, у которого мы стали, понять, в чем состояла главная особенность развития революции до сих пор и в чем состоит основная причина того тяжкого поражения и той эпохи тяжелых испытаний, которые мы пережили.
Мне кажется, что главным источником разногласий в среде советских партий{47} по данному вопросу является именно то, что некоторые слишком поддаются чувству законного и справедливого негодования по поводу поражения Советской республики империализмом, слишком поддаются иногда отчаянию и, вместо того, чтобы учесть исторические условия развития революции, как они сложились перед настоящим миром и как они рисуются нам после мира, вместо этого пытаются ответить относительно тактики революции на основании непосредственного чувства. Между тем весь опыт всех историй революций учит нас, что, когда мы имеем дело со всяким массовым движением или с классовой борьбой, в особенности такой, как современная, развертывающейся не только на всем протяжении одной, хотя и громадной страны, а захватывающей все международные отношения, – в этом случае в основу своей тактики, прежде всего и больше всего, необходимо класть учет объективного положения, рассматривать аналитически, каков был ход революции до сих пор и почему он так грозно, так круто, так невыгодно для нас изменился.
Если мы посмотрим с этой точки зрения на развитие нашей революции, то мы ясно увидим, что до сих пор она переживала период сравнительной и в значительной мере кажущейся самостоятельности и временной независимости от международных отношений. Тот путь, которым шла наша революция с конца февраля 1917 г. до 11 февраля текущего года{48}, когда началось немецкое наступление, – этот путь в общем и целом был путем легких и быстрых успехов. Если мы взглянем на развитие этой революции в международном масштабе, с точки зрения развития только русской революции, то мы увидим, что пережили за этот год три периода. Первый период, когда рабочий класс России вместе со всем, что было передовым, сознательным, подвижным в крестьянстве, поддержанный не только мелкой буржуазией, но и буржуазией крупной, в несколько дней смел монархию. Этот головокружительный успех объясняется тем, что русский народ, с одной стороны, из опыта 1905 года извлек гигантский запас революционной боеспособности, с другой стороны, тем, что Россия, как особенно отсталая страна, особенно пострадала от войны и особенно рано пришла в состояние полной невозможности продолжать эту войну при старом режиме.
45
На съезде, по данным стенографического отчета, присутствовало 1232 делегата с решающим голосом, из них 795 большевиков, 283 левых эсера, 25 эсеров центра, 21 меньшевик, 11 меньшевиков-интернационалистов и другие. В повестке дня съезда стояли вопросы: о ратификации мирного договора; о перенесении столицы; выборы ВЦИК. После информации заместителя народного комиссара по иностранным делам Г. В. Чичерина о мирном договоре с докладом по первому, основному вопросу от имени Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета выступил В. И. Ленин; с содокладом от фракции левых эсеров против ратификации мирного договора – Б. Д. Камков.
Против ратификации Брестского договора единым фронтом выступили меньшевики, правые и левые эсеры, максималисты, анархисты и другие. После острых прений съезд поименным голосованием подавляющим большинством голосов принял предложенную Лениным резолюцию о ратификации мирного договора; за нее было подано 784 голоса, против – 261; 115 делегатов воздержалось. В связи с ратификацией Брестского договора левые эсеры вышли из Совета Народных Комиссаров. «Левые коммунисты» не приняли участия в голосовании, заявив в особой декларации, что заключение мира подрывает оборону страны и завоевания революции. Отказавшись голосовать за ратификацию мирного договора, «левые коммунисты» нарушили тем самым постановления VII съезда партии, коммунистической фракции IV Чрезвычайного Всероссийского съезда Советов и постановление Центрального Комитета, заседавшего в дни съезда, о недопустимости выступлений против решения партии.
Съезд принял постановление о перенесении столицы Советского государства в Москву и избрал Центральный Исполнительный Комитет в составе 200 человек.
Решение съезда о ратификации мирного договора было одобрено местными Советами, партийными организациями и трудящимися на проходивших митингах и собраниях.
46
Проект резолюции был написан в ответ на обращение президента Соединенных Штатов Америки В. Вильсона, которым он попытался, выражая лицемерное сочувствие русскому народу в связи с оккупацией немцами Прибалтики, Белоруссии и Украины, повлиять на решение съезда и помешать Советской России ратифицировать мир с Германией.
Проект резолюции был зачитан Я. М. Свердловым и одобрен съездом.
47
Имеются в виду партии меньшевиков и эсеров, представители которых входили тогда в Советы рабочих, крестьянских и солдатских депутатов. Однако меньшевики и эсеры вскоре встали на путь прямой контрреволюции, и ВЦИК принял 14 июня 1918 года постановление об исключении из состава ВЦИК и местных Советов представителей контрреволюционных партий эсеров (правых и центра) и меньшевиков, которое было опубликовано 18 июня в газете «Известия ВЦИК» № 123 (см. «Декреты Советской власти», т. 2, 1959, стр. 430–431).
48
Видимо, В. И. Ленин связывает начало переломного момента в развитии революции с датой разрыва Германией мирных переговоров в Брест-Литовске 10 февраля, чему способствовал отказ Л. Д. Троцкого подписать мир на предложенных германскими империалистами условиях. Эту же дату Ленин упоминает в написанном им плане доклада на IV Чрезвычайном Всероссийском съезде Советов о ратификации Брестского договора (см. настоящий том, стр. 540). В другом документе, в плане речи на заседании коммунистической фракции съезда Советов, Ленин определяет переломный момент в ходе революции 17 февраля (см. настоящий том, стр. 539). Наступление немцев по всему фронту началось 18 февраля 1918 года.