Он заговорил именно в тот момент, когда мы заняли место в укрытии из камыша. Мы лежали достаточно близко, чтобы все слышать, но нам приходилось напряженно вслушиваться, чтобы понять, что он говорит.
— Помнишь ты, собака, в чем ты плясал тогда у Хельмерса? — спросил его кто-то. Взгляд глубоко посаженных глаз Олд Уоббла остановился на некоем предмете, напоминающем длинный, завязанный пакет. Человек? Но кто же это мог быть?
Ответа не последовало, и голос снова спросил:
— Я запомнил твою угрозу слово в слово, учти. Ты еще встретишься мне, собака, и тогда уж поплатишься за эти побои, жестоко поплатишься… Клянусь всеми святыми!
Эта угроза могла быть адресована только Генералу! Значит, он тоже был пойман. И кем — Олд Уобблом. Генерал проделал весь путь сюда один, без своих парней, и в итоге попал в руки старого, теперь уже совсем немощного короля ковбоев. Какая ирония судьбы!
Это было весьма любопытно и забавно, особенно для Виннету, и он дал мне это понять тройным «Уфф!».
— Я их не забыл, — злобно рявкнул Генерал. — Ты избивал меня!
— Да, ты получил с полсотни крепких ударов. И я бы их тебе еще добавил, потому что ты предал меня Олд Шеттерхэнду и Виннету и рассказал им, что я украл их ружья. И что же, тебе еще мало этого? И ты по-прежнему хочешь отомстить мне, старая собака?
— Обязательно отомщу!
— Но не так быстро, как тебе думается. Сначала мой черед. Ну ладно, раз ты со мной так откровенен, то и я отплачу тебе тем же! This is clear! Замочу тебя, как пить дать!
— Только посмей руку на меня поднять!
— Ха! А почему бы мне этого не сметь?
— Я ведь не один.
— Этим ты меня не запугаешь.
— У меня много спутников, они отомстят.
— Как же?
— А это мое дело!
— А мне их нечего бояться. Мы знаем точно, сколько у тебя парней и где они.
— Врешь! Ничего ты не знаешь!
— Ого! Ты слишком самоуверен! Шелли здесь, с нами… Ему вы все сказали в Топике и хотели взять с собой, а потом за игрой все отняли. Всего шесть парней у тебя. Неужели ты думаешь, что их мы испугаемся? Они торчат там, наверху, у Пенистого водопада, а ты пришел сюда один на разведку, чтобы потом их обмануть. Но нас-то тебе не удастся одурачить. Ты один-одинешенек, и ни одна душа в этом мире тебе не поможет!
— Ошибаешься, старый подлец! Учти — за то, что ты мне сделаешь, заплатишь шестикратно!
— Как ты смеешь называть меня подлецом, ты, негодяй, каких не знало еще это полушарие! — завопил старик. — Ладно, завтра поутру, прежде чем мы примемся за тебя, тебе предстоит пережить еще одно небольшое приключение. За «подлеца» я напомню тебе кое-что о Хельмерсе. Тебя выпорют. Пятидесяти ударов хватит? Получишь как тогда, только сильней. Согласны, парни?
— Да, пятьдесят, но как следует! — закричал Шелли. — Он так приложил меня в Топике!
Остальные его поддержали, а один выкрикнул:
— Мы потренируемся на Виннету и Олд Шеттерхэнде, которые получали в десять раз больше ударов, чем мы с вами, — это те самые мошенники, что заставили нас у бонансы раскапывать какую-то бумажонку вместо золота.
Я хочу вернуться только к одной сцене. Генерал угрожал, и трампы смеялись, а Олд Уоббл отпускал свои жутковатые шуточки. Когда раздались первые удары, Виннету толкнул меня, и мы поползли назад через лес. Нам нужно было еще подобраться ко второму костру. Апач спросил меня:
— Что предложит мой брат сделать с бледнолицым, которого называют «Генералом»?
— Посмотрим. Трампы обязательно захотят от него избавиться. Жить, я думаю, они ему позволят только до утра, поэтому нам надо забрать его нынешней же ночью.
Мы осторожно двигались от дерева к дереву. Дорога обратно оказалась вдвое длиннее дороги туда. Не прошло и четверти часа, как мы услышали звуки, похожие на то, как будто кто-то обламывает ветви. Бросившись на землю, мы приложили ухо к подстилке из листьев. С той стороны, куда мы двигались, безусловно, тихо крались какие-то люди. Они крались!
— Уфф! — произнес Виннету. — Это те самые люди, что сидели у нижнего костра?