В шесть я допил бутылку виски, оставшуюся с Нового Года, и отправился домой. Уже стоя у лифта я услышал звонок в кабинете. Я рванулся к двери и вихрем подскочил к телефону — чувствуя себя последним идиотом.
— Прескотт 9-3232, — выдохнул я.
— Простите, — сказала моя жена. — Я ошиблась…
Ясно, сейчас она позвонит снова. Придется разыграть маленькую комедию, чтобы она не догадалась, что это был я. Поэтому, когда телефон зазвонил, я снял трубку и, держа ее на удалении, самым суровым голосом принялся отчитывать своих отсутствующих девушек. Потом поднес трубку ко рту:
— Алле.
— Ой, какой вы… Как генерал.
— Пэтси?! — У меня перехватило дыхание.
— Боюсь, что да.
— Вы звоните мне или Жанет?
— Жанет, конечно. На станции все перепутали. Я им уже говорила.
— Знаю. Ну как работа?
— Ничего… У нас тоже есть начальник, который рычит совсем как вы. Я его боюсь.
— Позвольте дать вам совет, Пэтси. Не пугайтесь. Когда мужчина так кричит, он обычно скрывает свою вину.
— Не понимаю.
— Ну… может, он не справляется с работой и потому строит из себя большую шишку.
— О нет, вряд ли.
— Или, может быть, вы ему нравитесь, и он боится, что это помешает делу.
— Нет, опять не то.
— Почему? Разве вы не красивая?
— Надо спрашивать не меня.
— У вас чудесный голос.
— Благодарю вас, сэр.
— Пэтси, — начал я, — послушайте, что вам скажет умудренный сединами человек. Ясно, что Александр Грэхем Белл предначертал нам эту встречу, Так зачем противиться судьбе? Давайте завтра вместе пообедаем.
— Ой, боюсь, что я завтра…
— Вы завтра обедаете с Жанет?
— Да.
— Тогда почему не со мной? Я уже почти Жанет — во всяком случае, отвечаю за нее по телефону. И что же я с этого имею? Звонок с телефонной станции! Разве это справедливо? Половину обеда вы съедите со мной, а половину можете завернуть и отнести Жанет.
Она засмеялась. Это был восхитительный, прелестный смех.
— Вы чувствуете себя заядлым сердцеедом, да? Как вас зовут?
— Говард.
— Говард… а дальше?
— Пэтси… а дальше?
— Сперва вы.
— Нет. Либо я открываю вам секрет за обедом, либо остаюсь таинственным незнакомцем.
— Ну хорошо, — сдалась она. — У меня перерыв с часа до двух. Где мы встретимся?
— Рокфеллер Плаза, у входа, Идет?
— Славно.
— В час?
— В час, — повторила Пэтси.
— Вы узнаете меня по большому кольцу в носу. У меня нет фамилии. Я абориген.
Мы посмеялись и закончили разговор.
Дома я оказался нечестным человеком, но мне все равно не спалось.
Ровно в час я уже торчал у входа в Рокфеллер Плаза и тайком кусал губы. Я вообще старался выглядеть как можно привлекательней, потому что знал, что она наверняка хорошенько рассмотрит меня, прежде чем появится сама.
Я, внимательно смотрел на проходящих девушек, стараясь угадать, которая из них Пэтси. В обеденные часы в Рокфеллер Плаза можно найти самых красивых женщин мира. У меня были большие надежды.
Но она не появлялась. В половине второго мне стало ясно, что испытания я не прошел. Она осмотрела меня и решила выкинуть из головы. В жизни я не чувствовал себя таким униженным и злым.
Вечером моя секретарша заявила об уходе. В глубине души я ее понимал. Мне пришлось задержаться допоздна, договариваясь с агентством по найму. В шесть зазвонил телефон. Это была Пэтси.
— Вы звоните мне или Жанет? — спросил я.
— Вам, — ответила она не менее сердито.
— Плаза 6-5000?
— Такого номера нет, и вы это знаете. Вы обманщик. Мне пришлось звонить Жанет в надежде, что из-за поломки меня соединят с вами.
— То есть как это — нет такого номера?
— Уж не знаю, что вы называете чувством юмора, мистер Абориген, но со мной вы сегодня нехорошо пошутили… Заставили прождать час и не пришли. Стыдно.
— Вы ждали час?! Неправда. Вас вообще не было!
— Я стояла, где мы договорились.
— Пэтси, это невозможно. Я ждал до половины второго. Когда вы пришли?
— Ровно в час.
— Вы, наверно, что-нибудь перепутали. Вы не представляете, как я сожалею.
— Я вам не верю.
— Ну что я могу сказать? Я думал, вы меня обманули. У меня было такое настроение, что, не выдержав, ушла секретарша. А вы случайно не печатаете на машинке?
— Нет. И не ищу работу.