Сейчас я расскажу вам о странностях мистера Ак-вилы, а уж как вы это станете интерпретировать — ваше дело. Когда он идет по улице, ему никогда не приходится ждать зеленого сигнала светофора. Если ему нужно взять такси, то свободная машина всегда оказывается поблизости. Когда он входит в свой отель, то его обязательно ждет свободный лифт. Когда он заходит в магазин, то продавец всегда оказывается свободен и может сразу обслужить его. В ресторанах в любое время находится свободный столик для мистера Аквилы. Если ему хочется попасть на спектакль, когда все билеты проданы, то в самый последний момент кто-нибудь непременно сдаст билет.
Вы можете, конечно, расспросить официантов, водителей такси, лифтеров, продавцов и кассиров. Нет, они не вступали в сговор с мистером Аквила. Мистер Аквила не дает взяток и не шантажирует их ради получения этих мелких удобств. В любом случае, он вряд ли смог бы подкупить или шантажировать автоматическую систему, которая управляет светофорами. Все эти мелкие стечения обстоятельств, делающие его жизнь такой удобной, просто случаются и все. Мистер Солон Аквила никогда не бывает разочарован. Сейчас мы услышим о его первом разочаровании и о том, к чему это привело.
Мистер Аквила чувствовал себя прекрасно в дешевых, средних и дорогих барах. Его встречали в борделях и на коронациях, на казнях и в цирке, в судах и конторах букмекеров. Известно было, что он покупает старинные автомобили, драгоценные камни, у которых была история, инкунабулы, порнографию, химикаты, порро призмы[4], пони для игры в поло и пистолеты с глушителем.
— HimmelHerrGottSeiDank[5]! Я свихнулся, дружище, совсем свихнулся. Эклектик, видит Бог! — говорил мистер Аквила ошеломленному владельцу универмага. — Weltmann тип, niht wahr[6]? Мой идеал — Гете. Tout le mond[7]. Черт возьми.
Речь мистера Аквилы была впечатляющей мешаниной исковерканных метафор и значений. Он сыпал словами на дюжине языков и диалектов со скоростью пулеметной очереди. Кроме того, создавалось впечатление, что он лгал ad libitum[8].
— Sacre bleu[9], Иисусе! — как-то сказал он. — «Аквила» имеет латинское происхождение. Означает орлиный. О tempora, о mores[10]. Речь Цицерона. Мой предок.
И в другой раз:
— Мой идол — Киплинг. Взял от него имя. Аквила, один из его героев. Черт возьми. Величайший негритянский писатель со времен «Хижины дяди Тома».
В то утро, когда мистера Солона Аквилу впервые в жизни постигло разочарование, он ворвался в антикварный магазин «Лаган и Дереликт», который специализировался на продаже картин, скульптур и других предметов искусства. Мистер Аквила намеревался купить картину.
Мистер Джеймс Дереликт уже имел дело с мистером Аквила, как с клиентом. Тот некоторое время назад приобрел у него Фредерика Ремингтона и Винслоу Хомера, когда по странному совпадению влетел в магазин на Мэдисон авеню ровно через минуту после того, как вожделенные картины были выставлены на продажу. Кроме того, однажды мистер Дереликт видел, как мистер Аквила возле Монтока втаскивал в лодку громадную полосатую рыбину.
— Bon soir, bel esprit[11], черт возьми, Джимми, — сказал мистер Аквила, который со всеми был на «ты». — Сегодня крутой денек для живописи, oui[12]! Крутой. Слэнг. Мне сегодня по нутру купить картину.
— Доброе утро, мистер Аквила, — ответил Дереликт. У него было изборожденное морщинами лицо карточного шулера, но глаза были честными, а улыбка обезоруживающей. Однако, в данный момент улыбка казалась напряженной, словно летучее появление мистера Аквилы смутило антиквара.
— Видит Бог, у меня сегодня как раз подходящее настроение для одного из ваших авторов, — заявил мистер Аквила, быстро открывая витрины и нежно поглаживая изделия из слоновой кости и фарфора. — Как же его зовут, старина? Художник вроде Босха.
Или Генриха Клее. У вас на него эксклюзивные права, parbleu[13]. О si sic omnia[14], клянусь Зевсом!
— Джеффри Гельсион? — робко спросил Дереликт.
— Oeil de boeuf[15]! — вскричал Аквила. — Какая память. Золото и слоновая кость! Как раз тот художник, который мне нужен. Он мой любимец. Желательно, в монохромной технике. Маленького Джеффри Гельсиона для Аквилы, bitte[16]. Заверните.
— В это просто невозможно поверить, — пробормотал Дереликт.
— А! Что? Нет, я не поручусь, что это стопроцентный Мин, — воскликнул мистер Аквила, указав на изящную вазу. — Caveat emptor[17], черт возьми. Ну, Джимми? Я уже щелкнул пальцами. Неужели у тебя не найдется ни одного Гельсиона, мой правоверный старик?
4
Порро призмы (опт.) — призмы, которые меняют направление света на девяносто градусов. Названы в честь итальянского инженера Игнасио Порро, жившего в девятнадцатом веке.