Новая победа*
Пьянит сильнее, чем вином,
От радостной отметки:
«Ур-ра! На фронте нефтяном
Победа «пятилетки»!
Но вот побед уж нынче две
(По «спаренной» методе!):
Шум ликования в Москве
На Электрозаводе!
Потом еще, еще завод!..
Потом, как мощный ледоход,
«Торжественно и чудно»
Вступать начнут гиганты в ход!..
Эх-ма! Что будет через год,
Представить даже трудно!
Потонут!*
В Испании свергли короля Альфонса.
Потонут все бедняжки короли!
Французское правительство решило посадить на престол Сирии сына бывш. гаджасского короля Гуссейна, принца Али.
Еще один свалился с пьедестала
Короною венчанный дуралей.
Рискованна беда как нынче стала
Профессия несчастных королей.
«Уж океан вздымается опасно.
Эй, берегись! – кричу князьям земли.
Кто скажет мне: я брежу? Дело ясно:
Потонут все бедняжки короли!
В монетный двор спровадят их короны!»
Смеялся так когда-то Беранже.
Что Беранже пророчил им в дни оны,
То, почитай, свершилося уже!
В Испании у короля Альфонса –
Мы знали все – под ним земля горит.
И вот теперь дождались мы анонса:
«Нет короля!»- Безумствует Мадрид.
Такой восторг! Сплошное ликованье:
Все заглушил республиканский «звон».
Но кое-где уж слышно завыванье:
«С рабочими взять надо твердый тон!»
Француз Эрве – есть этакая гнида! –
Уже скулит: «Испания!.. Увы!..
Увидите потом, что от Мадрида
Путь не совсем далекий до… Москвы!»
Французский штаб тем временем готовит
В Сирии трон для принцика Али.
Но бурных сил ничто не остановит.
Потонут все бедняжки короли!
Ведь сколько их осталось в самом деле?
В Европе их по пальцам перечесть.
И те сидят на тронах еле-еле.
Не прежняя уже их сану честь.
Сидят они – живые? Неживые?
«Сиди и – цыц! Ничем не шевели!»
И правят всем владыки биржевые,
Еще пока живые короли.
По шее дав испанскому кретину
(Он ни себя, ни их в беде б не спас!),
Они плетут гнилую паутину
Для трудовых, для пролетарских масс.
Но мир, весь мир, а не одна Европа,
Ждет грозных бурь. Всё тучи облегли.
Владыкам бирж не всплыть среди потопа:
Потонут все – и эти! – короли!!
Новые времена – новые песни*
Старая пословица: «В Москву за песнями!»
Новая пословица: «Из Москвы за песнями!»
У поэтов в оны годы
Социальный был заказ:
Воспевалися походы
На «погибельный Капказ».
С боевым клеймом картинок
Всякий школьник был знаком.
Всем известен поединок
Делибаша с казаком:
«Мчатся, сшиблись в общем крике…
Посмотрите! Каковы?..
Делибаш уже на пике,
А казак – без головы».
Раньше были – «те» и «эфти».
Нынче лагерь – общий, наш:
Делибаш – герой Азнефти,
А казак – крепит Сельмаш!
Из завода ли, иль с поля
Прежде несся стон раба:
«Эх ты, доля наша, доля!»
«Эх ты, горькая судьба!»
Клокотали в общем хоре –
Брань, проклятья, плач и вой.
«Вьется коршун – злое горе –
Над покорной головой!»
Сбит проклятый коршун! Ныне
Власть у горя отнята.
Нет покорности в помине.
Песня сделалась не та:
Нет созвучий «доли-боли»,
Новых рифм растет запас.
Взять меня: махнуть мне, что ли,
На Урал или в Донбасс?
На Урал! Там зреет чудо
Под Магнитною горой!
В первомайский день не худо
Повидать Магнитострой!
А потом трубить победу:
Вот где песен я набрал!
…До свиданья, братцы! Еду!
От «Известий» – на Урал!
Вытянем!!*
Посвящается магнитогорским строителям.
Приветствую рабочих и руководящий состав Магнитогорска с первой серьезной победой.
Вперёд, товарищи, к новым победам!
Читать заграничную белую печать
И карандашом отмечать
Все ее благоглупости,
Образцы тупой и злобной тупости –
В этом не ахти как много наслаждения.
Но ведь создает все эти «Возрождения»,
«Последние новости», «Дни» и «Рули»
Бывшая «соль русской земли».
«Соль» эта сделалась пресной
И малоинтересной?
В ее безотрадной судьбе
Не будет уже изменения?
Эта «соль» о себе,
Однако, обратного мнения.
И, выводя музыкальные фуги
Про свои заслуги
В попытках вернуть старину
И на нашу страну
Бросить вражью ватагу военную,
Отмечает она особливо одну
Заслугу свою наиболее ценную:
Наиболее ценным результатом нашей работы в иностранной среде является тот замечательный факт, что в подавляющем большинстве случаев иностранцы, выступая против коммунистической власти Москвы, пользуются именно нашими сведениями и в особенности нашими аргументами.
Что верно, то верно:
Прибегая к «сведениям» и «аргументам»,
Гады белые служат нелицемерно
Господам интервентам.
Интеллигентные литераторы,
«Доносители» и «аргументаторы»,
Бешеные агитаторы
Против рабоче-крестьянской власти,
Клеветники и поджигатели,
Шпионы и предатели
Патриотической масти –
Где только они не таскаются,
На какие приемы не пускаются,
Чтоб только стану биржевиков
И мелко-буржуазной гниде
Показать большевиков
В «соответственном виде»,
Дескать, вот – поглядеть не хотите ли:
Разорители
И расхитители,
Старой России погубители!
Как-кую страну,
Как-кую страну
Превратили в руину! –
Тут белые доки скорей – ай да ну! –
Нам подбрасывать «стр-р-р-раш-ну-ю» мину,
Стряпать кинокартину
«Русская старина
И советская новизна».
«Первым делом покажем картину Берлину!
Запузыривай!.. Р-р-раз!..
Бож-же царь-ря!.. Начинай царским балом!»
Среди зрителей – русских отбросов – экстаз.
Монархисты ревут в озверении шалом,
Но немцы сидят в настроении вялом:
«Вас ист дас?!»
«Вас ист дас?!»
Сверкающий белым накалом
Стряпни монархической первый показ
Окончился треском, провалом.
Надо было состряпать агитку умней,
Чересчур нитки белые видно.
В буржуазных немецких газетах над ней –
Над картиною глупой – смеялись ехидно:
Полюбоваться картиной собрались типичные представители дореволюционного русского общества, прежние офицеры, помещики, сановники, старые дамы.