Выбрать главу

Ямбы Пушкина — это вроде постоянного угла полета ракет (65°). Уверенность руки в возможности добычи новых и новых завоеваний в стихе. Пушкину виделись новые возможности традиционного ямба. Ямбические упражнения не были ни леностью, ни приверженностью к традиции, ни привычкой (легко входить в стих по трамплину ямба), ни боязнью нового.

Но все эти примеры мне нужны.

Блок:

И вздохнули духи, задремали ресницы, Зашуршали тревожно шелка...[18]

Это — звукоподражание? Отнюдь нет. Блок слишком тонкий поэт, чтобы заниматься звукоподражанием.

Пастернак:

Послепогромной областью почтовый поезд в Ромны Сквозь вопли вьюги доблестно прокладывает путь. Снаружи — вихря гарканье, огарков проблеск темный. Мигают гайки жаркие, на рельсах пляшет ртуть...[19]

Тут и внутренняя рифма, и повтор, и использование аллитерации для поисков смысла. Этот вид поэтического мышления часто встречается у Пастернака — чаще у раннего, реже у позднего.

Маяковский «обнажал» этот прием:

Где он, Бронзы звон Или гранита грань?[20]
Вечернюю! Вечернюю! Вечернюю! Италия, Германия, Австрия. И на площадь, мрачно очерченную чернью, Багровой крови пролилась струя[21].

Третья особенность стихотворного почерка — аллитерация, у каждого поэта особенным образом выраженная. Организация звуковой опоры стиха — одна из главнейших задач поэта. Разные принципы могут быть положены в основу аллитераций.

Вечер. Взморье. Вздохи ветра. Величавый возглас волн. Близко буря, в берег бьется Чуждый чарам черный челн[22].

Здесь аллитерация обнажена, самодовлеюща, и стихов здесь нет.

Другое дело:

Суровый Дант не презирал сонета; В нем жар любви Петрарка изливал; Игру его любил творец Макбета; Им скорбну мысль Камоэнс облекал. И в наши дни пленяет он поэта: Вордсворт его орудием избрал, Когда вдали от суетного света Природы он рисует идеал[23].

Великолепнейшая организация звуковых повторов характерна для Пушкина. Сразу видно, что Пушкин делает это не намеренно, а просто отбирает из тысячи подходящих слова, имеющие звуковую выразительность, звуковую пленительность.

Перечисление существительных, предельное использование синонимов — также характерно для строк Пастернака, для его интонации.

Я говорю известные вещи, банальности.

Ни Цветаева, ни Мандельштам, ни Ходасевич, ни Ахматова не использовали аллитераций таким образом, так же как и Михаил Кузмин. Звуковая опора их строки и строфы подчинена законам, опять-таки найденным авторами и составляющим их «заявку на золото поэзии», их вклад в историю русской поэзии.

Для Цветаевой (при использовании того же классического размера, того же ямба и хорея) характерен вопросительный тон, переход фразы на другую строку, лишение стихотворения его песенного начала, нагнетание тревожности, появление неожиданностей.

Неожиданности эти имеют книжное начало.

Цветаевский почерк мы узнаем очень легко.

Игорь Северянин (у которого стих не строится на аллитерациях, хотя звуковая сторона дела находится на очень большой высоте) чувствовал стихи очень тонко и так энергично использовал трехстопный хорей, что ни один поэт больше не решается написать стихотворение, пользуясь «Северянинским» размером, ибо северянинские интонации неповторимы.

Это было у моря, где ажурная пена, Где встречается редко городской экипаж. Королева играла в башне замка Шопена И внимая Шопену, полюбил ее паж[24].

Некрасов использовал дактилическую рифму, глагольную рифму, ввел в русскую строку множество идиом и занял определенное, резко очерченное место в истории русской поэзии. Ямб имеет в развитии русской поэзии особую судьбу. Ямбом написаны лучшие произведения русской поэзии.

Существует ямб Пушкина, Лермонтова, Языкова, Баратынского, Блока, Бальмонта, Цветаевой, Ходасевича, Мандельштама, Пастернака.

Следующая особенность поэтической интонации — рифма. Характерная рифма Пушкина, чисто «глазного» типа (радость — младость), что возмущало Алексея Константиновича Толстого, ратовавшего за рифму «слуховую», основанную на повторе согласных звуков — гласная буква повторялась лишь на ударном слоге. Размышления по вопросам рифмы и по вопросам перевода, содержащиеся в письме А. К. Толстого — материал очень интересный и для литературоведов и для поэтов-практиков[25].

вернуться

18

Блок А. «В ресторане».

вернуться

19

Пастернак Б. «Лейтенант Шмидт».

вернуться

20

Маяковский В. «Сергею Есенину».

вернуться

21

Маяковский В. «Война объявлена».

вернуться

22

Бальмонт К. «Челн томленья».

вернуться

23

Пушкин А. «Сонет».

вернуться

24

Северянин И. «Это было у моря».

вернуться

25

См. далее цитату из письма А. К. Толстого, см. также прим. 47.