На лице Шаттиха промелькнуло выражение грусти и горечи. Очевидно, главный директор боялся умереть с голоду ничуть не меньше, чем его подчиненные, которых в любой момент можно уволить в бессрочный отпуск. Да, и ему не удалось уйти от духа времени.
Но, к счастью, страх этот скоро прошел, да и служащие быстро отделывались от подобных мыслей. «Все они поверхностны», — думал Бирк, уткнувшись в подушку. Шаттих уже ушел.
— Тебе надо отдохнуть, папа, — сказала Марго. — Побудь один.
— Возьми же сверток для мужа.
— А не лучше ли подождать, пока ты выздоровеешь? Натворит он глупостей с твоим изобретением.
— Не сможет. Никто не дознается, что оно собой представляет. Тайна моего изобретения хранится у нотариуса, документ будет выдан вам лишь в том случае, если мне самому уже не придется его получить.
— Эмануэль сделает все… все возможное, чтобы превратить твое изобретение в деньги! — сказала она не помня себя. — Папа, он любит Ингу.
Лицо ее побелело, на нем появилось выражение отчаяния. Это бледное личико сразу осунулось, стало совсем крохотным. Отец кивнул.
— Передай ему. Тебе это поможет, детка.
Марго не поняла слов отца, но по привычке поверила. Сунув сверток в карман, она поцеловала Бирка, уже закрывшего глаза. Он снова открыл их и прошептал:
— Не падай духом, Марго, если будет еще хуже.
Она шла к выходу. И, к счастью, вдруг подумала о своем вздернутом носе. Каждый раз, когда сестра Инга одерживала над ней верх, Марго, искала утешения в своем смелом профиле. Было бы просто нелепо складывать руки и впадать в уныние, обладая лицом, которое в любую минуту может принять вызывающе дерзкое выражение. Марго, легко поддававшаяся грусти, и на этот раз, вспомнив о своем носе, сразу воспрянула духом.
Она размышляла: «Что ж! Если он получит под это изобретение деньги, посмотрим еще — на кого он их истратит; а если его постигнет неудача, я его не покину».
Когда она вышла из дверей больницы, — как вы думаете, кто стоял и ждал ее на улице?
— Сударыня, — сразу приступил к делу Шаттих, — меня смущает одно: ваш ребенок. Иначе я бы предложил вам: перенесите-ка вашу работу из конторы дирекции на мою квартиру.
— В качестве секретарши?
— Да. Но вы всегда будете рваться домой, где плачет ребенок.
— У меня нет ребенка, — сказала она с величайшей простотой. — Я солгала, вы ведь хотели кое-что отнять у меня.
— Превосходно! — сказал он.
— Чем же это превосходно? Вы же сами считаете меня пронырой, — иначе не взяли бы в секретарши.
Шаттих рассмеялся — совсем иначе, чем смеялся у постели ее отца.
— Понимаю! Он берет меня в секретарши, думаете вы, чтобы легче совратить. Уж такое у вас, девушек, мнение о начальстве. — Всем своим тоном он лишь подтверждал это мнение.
Марго ответила:
— Ну, уж как бы там ни было, а я не допущу, чтобы вы остались ко мне равнодушны.
— Ого! Вот видите!
— А уж мое дело будет осадить вас.
— Теперь-то я вас понял! — сказал он, выставив вперед указательный палец.
А Марго просто решила не поддаваться ни ревности, ни другим порывам. При всем своем страхе за Эмануэля она не прочь была развлечься, да и кто знает, как еще обернется это развлечение?
— Вы плутовка, — закончил Шаттих. — А о моей скромной особе что говорить! Я только рад, что мы с вами одного поля ягоды.
И он уселся в свою великолепную машину «ланчия».
IV
Как обычно по субботам, они пошли в кино; Инга, да и Марго считали, что отцу будет ни тепло, ни холодно, если они ради него откажутся от удовольствий. Впрочем, они ждали самого худшего. По их представлению, все пожилые люди связаны с жизнью слишком непрочными узами и в лучшем случае принадлежат ей наполовину.
Дети Бирка уснули в слезах: от страха. А в воскресенье, когда они встали, в доме царило благодаря отсутствию Бирка какое-то особенное настроение, как бывало на каникулах. Вся квартира оказалась в распоряжении пятерых молодых людей: двух средних дочерей, зятя и младших детей — Сузанны и Эрнста. Прежде всех встала шестнадцатилетняя Сузанна. Она приоткрыла дверь в комнату молодой четы.
— Марго, вставай! Твой пилот захватит тебя сегодня с собой!
Эмануэль пожурил девочку:
— Что тебе здесь надо? Любопытная сорока!
Она показала ему язык; однако старшая сестра поднялась. Ей очень хотелось посидеть за рулем самолета. Маленькая Сузанна служила в Компании воздушных сообщений. У Марго завелись знакомства среди летчиков, и она воспользовалась этим, чтобы научиться водить самолет. Эмануэль не возражал.