К счастью, у Эмануэля мелькнула мысль, которая удержала его от физического воздействия на шефа.
— Все это обязательно только для ваших служащих? Так я понял вас, Шаттих? — спросил он язвительно.
— Именно так, наглый мальчишка! — пролаял главный директор и поднялся. Он был намного ниже ростом своего противника, но, вскинув голову, взглянул на него снизу вверх жестким взглядом победителя.
— Тогда открою вам секрет, — бросил Эмануэль, глядя на него сверху вниз. — У моего тестя есть договор с вашим конкурентом, с фирмой «И. Г. Хемикалиен». Всю работу он провел у них, а эта фирма, не вам чета, купит изобретение и заплатит по стоимости. Вот и поломайте себе голову, как одолеть конкурента!
Шаттих зловеще расхохотался. Марго даже поразило, что такого эффекта можно достигнуть обыкновенным тенором! Причиной этого эффекта были, очевидно, те могущественные силы, которые стояли за Шаттихом, — а они были действительно зловещи. Марго почудилось, будто хохочет сам сатана.
И вдруг это кипение чувств у всех троих сразу оборвалось: постучали в дверь. Шаттих невольно повернулся к двери, находившейся в глубине комнаты; именно оттуда шел стук. В первое мгновение никто не двинулся с места: ведь они только что вошли в раж, да еще как! Судя по тому, как хозяин дернул плечом, Марго заключила, что должна отворить, и направилась к двери.
В комнату, блистая утренним туалетом, вошла высокая дама зрелых лет; у нее были светлые, с рыжим отливом, волосы. Нора Шаттих пришла по внутренней лестнице и чуть запыхалась. Она окинула взглядом собравшихся.
— Я была в приемной, на третьем этаже, — сказала она, — и услышала, как у вас тут весело. А я и сама не прочь посмеяться. Супруги Рапп? Наши соседи? Очень мило! Мы ведь почти не видимся.
— Теперь вы будете видеть меня чаще, сударыня, — сказала Марго. — Ваш муж, желает, чтобы я работала здесь.
— Вот как? Ты желаешь этого?.. — спросила дама.
— Ничего я не желаю, — неуверенно сказал Шаттих; на время он был укрощен, на это и надеялась Марго.
— Чего мне желать? — Шаттих беспомощно опустил свои коротенькие ручки. — Я очень перегружен — вот и все. Придется опять кого-нибудь тут посадить.
— Опять? — переспросила жена. По ее лицу можно было прочесть, как много неприятных эпизодов здесь разыгралось. И вот теперь все начинается сначала.
Она задержалась взглядом на Эмануэле.
— А вы, господин Рапп? Пришли, вероятно, чтобы представить свою молодую жену? — спросила она светски любезным тоном.
Эмануэля этот вопрос застиг врасплох.
— Что вы хотите сказать, сударыня? Я пришел по весьма важному делу.
— Как! Еще более важному? — тем же светским тоном повторила она.
— Да, вот спросите господина Шаттиха. — И он взволнованно продолжал — Это называется экономической борьбой, мадам. Кое-кому уже удалось проникнуть на арену, другие только еще рвутся на нее. А те пытаются над ними смеяться.
— Да, я действительно посмеялся, — подтвердил Шаттих.
— Да, он смеялся, — подтвердила Марго. И вспомнила, как ее мороз подирал по коже.
— Я слышала, — повторила Нора Шаттих. — Зато господин Рапп раскричался.
— Я кричал потому, что меня хотят ограбить, — пояснил Эмануэль.
— Кто прав, тот не теряет самообладания, — заявила Нора.
— Он пытался меня уверить, что мой старый друг Бирк стакнулся с нашими конкурентами.
В голосе Шаттиха слышалось сострадание, и он действительно достиг того, что Эмануэлю стало стыдно перед дамой за свои жалкие домыслы. Поэтому он снова начал привирать.
— Я даже веду переговоры с «И. Г. Хемикалиен». Там все отнеслись к изобретению моего тестя с величайшим вниманием. Не сегодня-завтра мы заключим договор. Сюда, господин Шаттих, я пришел лишь на всякий случай. Теперь мне ясна ваша точка зрения. — Поклон в сторону дамы. — Разрешите удалиться, сударыня.
— Так нельзя, — сказала Нора. — Теперь вы не можете уйти. Ведь мы с вами живем в одном и том же доме, и что еще важнее — в одном и том же мире. Поэтому я считаю неправильным, чтобы дела влияли на человеческие отношения. Общество, в устойчивости которого мы одинаково заинтересованы, требует, чтобы каждый из нас сохранял по крайней мере свое лицо.
Она придала этим словам интонацию легкой салонной болтовни. Супруги Рапп слушали с удивлением, но Шаттих, по-видимому, давно привык к подобным речам, лицо его выражало одобрение, правда наигранное, — результат длительной тренировки. А дама продолжала болтать.