— Вот здорово! — ответила девушка. — А что мне перепадет, если дело выгорит?
— Я хочу только узнать, хорошо ли он спал, — заверил ее Эмануэль.
Мулле еще раз заявил своим собутыльникам, что лучше убить, чем остаться в дураках.
— Материнское наследство у меня все равно украли… Украл человек, который выбился в люди, стал теперь главным директором…
— Ну, хватит! — перебили его; песенка Мулле всем уже оскомину набила. Стоило ему напиться после обеда, как он заводил ее. По вечерам действие вина было слабее. Отнятое наследство и благородная родня занимали Мулле только в те часы, когда, кроме вина, его одолевали еще какие-нибудь заботы.
Кто-то крикнул:
— Завести граммофон! — Тотчас же из углов вынырнули какие-то девицы, зашаркали по полу парочки. Появилась и Зонненшейн. Эмануэль окликнул ее. На его плече лежала рука Мелите, в другой она держала телефонную трубку.
— Где Эман? — спросил Эмануэль.
— Когда мы выходили из дому, кто-то ему позвонил. Не знаю кто. Нет, не могу вам сказать. Он отвез меня к подруге и отправился по делам.
— У телефона личный секретарь председателя, — сообщила Мелите.
Эмануэль взял трубку.
— Как поживаете, господин доктор?
Голос показался Эмануэлю знакомым, но он никак не мог связать его с определенным лицом.
— Говорит доктор Мартини. Я только что прибыл из Лондона, — сказал Эмануэль с легким акцентом. — Мы могли бы сделать большое дело. Да, даже в воскресенье, — ответил он на заданный ему вопрос. — Воскресенье для меня не помеха…
— Да и музыка для вас, кажется, не помеха… Вы заключаете свои сделки только под музыку? Тогда мы позаботимся о подходящей инструментовке. — Голос вдруг изменился, он уже никого не напоминал. К изумлению Эмануэля, он произнес: — Мы уже осведомлены о вашем прибытии, господин доктор.
— Тем лучше, — сказал Эмануэль. По-видимому, его с кем-то спутали.
— Ваше изобретение нас заинтересовало.
И тут — изобретение. Впрочем, такие совпадения бывают.
— Мы пошлем к вам посредника для контакта. Разрешите узнать, где вы находитесь?
— В больнице по левую сторону реки, — не задумываясь, ответил Эмануэль.
— Отлично! — Говоривший, как видно, не нашел в этом адресе ничего странного.
— Жду вашего представителя через час, — скороговоркой произнес Эмануэль и положил трубку.
Закончив этот смелый разговор, Эмануэль почувствовал себя как бы слегка оглушенным. Он видел, как его приятель Мулле вырвал сигару изо рта незнакомого посетителя: снова разразился скандал. Фантазия Эмануэля опережала события. Ему уже грезилось, что он ведет переговоры с крупным дельцом и речь идет о сорока миллионах. Да, мысленно он так и отрезал: сорок. С этой цифрой он невольно сопоставил существование, речи и поступки своего приятеля Мулле — и все окружающее вдруг показалось ему невыносимым.
Эмануэль ушел из бара «Централь». Он, однако, понимал, что Мулле на его месте поступил бы точно так же, разыграл бы приблизительно такую же роль. Каждый человек может заменить другого. Каждый ищет в жизни свой путь к счастью. Для Мулле пока этот путь в убийстве, но оно не сулит особого успеха; к тому же это слишком низкопробное средство. Не то чтобы Эмануэль отвергал убийство принципиально, даже при благоприятных обстоятельствах. По своему душевному складу он не склонен был с самого начала обращаться к таким средствам, но, так сказать, по ходу действия все могло стать возможным; сорок миллионов, полученные ценой убийства, были так же хороши, как те сорок миллионов, которые Эмануэль жаждал добыть путем переговоров.
Погруженный в раздумье о жизни и счастье, Эмануэль все еще шагал по сумрачному переулку, где помещался бар. Выйдя на солнечную сторону Паркштрассе, он вдруг сообразил, как ему действовать. Вместо того чтобы беспомощно дожидаться представителя капитала, надо противопоставить ему равноценную силу. Эмануэль сделал изобретение: так он для краткости определил свою роль; а вести переговоры надлежит человеку, который сверх того является представителем капитала, как и противная сторона. И он снова вспомнил об Эмане.
Эман, разумеется, к денежным ценностям не имел ни малейшего отношения, но, глядя на него, каждый поверил бы, что он ворочает огромными суммами. А главное, он умел говорить о них с неподражаемой простотой и легкостью. Эмануэль решил вернуться домой и звонить во все концы, пока не отыщет где-нибудь Эмана. Он уже повернул в сторону Сенного рынка и вдруг увидел Ингу.