Он говорил все глуше: как видно, устал от разговоров и хотел поспать.
— Замечательно! — негромко сказал Эмануэль. — Ну и неожиданность! А что значит «бризантность»?
— Удивляюсь тебе, папочка. И ты говоришь нам об этом только теперь! А все делал исподтишка? — воскликнула Инга.
— Мне бы очень хотелось, чтобы папа сам реализовал свое изобретение, — заявила Марго.
Двое других тотчас же подхватили:
— Ну конечно же. Папа скоро будет здоров. Рольф, папочка скоро поправится?
Рольф, на которого отец снова метнул быстрый взгляд, пожал плечами:
— В таких случаях трудно предугадать. — И он почувствовал себя актером.
— Слава богу! Папа что-то изобрел! — с глубоким вздохом произнесла Инга. — Хотелось бы мне хоть месяц побыть на положении дамы.
— Месяц? — Эмануэль удостоверился, что веки тестя плотно сомкнуты. — Всю жизнь, дитя мое! Конец всем мучениям. Это самое нужное изобретение.
— Почему же именно это? — усомнился благоразумный Рольф.
— Как это почему? Взрывчатое вещество наивысшей… Одним словом, сильнейшее взрывчатое вещество! Дайте мне его, и я сделаю вас миллионерами. Веришь, Марго?
— Решительно всему, — подтвердила тихая Марго, и в голосе ее прозвучала страстная нотка. — Я готова поверить всему, только бы ты радовался жизни, Эм.
— А разве кто-нибудь из нас радуется жизни? — спросил Эмануэль.
Инга ответила:
— Надо взять от жизни все, что возможно. Иначе так и останешься ни с чем…
— А спорт? — предположил Рольф. — Ведь вы на всех теннисных площадках бываете.
Марго окончательно вышла из себя.
— Что же — ради удовольствия я играю до одури в теннис и рискую каждое воскресенье стать жертвой автомобильной катастрофы! Надо же хоть иногда подышать полной грудью: контора так душит!
— И оставляет нам слишком много неизрасходованных сил, — добавил Эмануэль. — Кого же увлекает работа?
— Если она ни к чему не приводит, — вставила Инга.
— Разве что к увольнению, — закончила Марго.
Все помолчали.
— А там, не успеешь оглянуться — как состаришься, — заметил кто-то. Остальные молча согласились.
Опять помолчали. Потом раздался голос:
— А кто распоряжается нами? Это тайна. Может быть, некто, кого нам никогда не удастся лицезреть.
И все трое прошептали:
— Карл Великий.
— Вздор! — воскликнул Эмануэль и тряхнул головой. — Станут нами заниматься заправилы концерна! Для этого есть начальники рангом пониже.
— Шаттих! — в один голос вырвалось у Марго и Инги. А Рольф сказал, что даже бывший рейхсканцлер вряд ли будет интересоваться их скромным существованием, хотя он и не такая невидимка, как высокая особа, именуемая Карлом Великим.
— Вы еще слишком ничтожны для них, — откровенно пояснил доктор.
— Мы молоды, — смело заявила Инга.
А Марго добавила:
— Нам нечего бояться безработицы.
— И все-таки мы боимся, — сказал Эмануэль, сам озадаченный своей откровенностью. — Только наш добрый отец до сих пор не дает нам раствориться в общей массе. Не будь его, мы, как и все прочие, уже через неделю после увольнения стали бы голодать.
Все взгляды устремились на бледное, окаменевшее лицо Бирка; в комнате наступила тишина.
— Нет, — вскрикнул Эмануэль громче, чем полагалось бы у постели уснувшего больного. — Мы молоды и хотим не просто жить, но жить без боязни, не продавая себя. Мы даже мечтаем о влиянии и власти, пока не поздно, пока эта чудовищная машина не раздавит нас окончательно. Теперь в наших руках изобретение, оно перевернет всю жизнь.
— Взрывчатое вещество?
— Взрывчатое вещество наивысшей… Ну, вы знаете. И с чего это папа опасается, что в будущем нам остается рассчитывать лишь на самих себя?..
— Он просто недооценивает шансы, которые получит тот, в чьих руках будет находиться такое изобретение. Папа — ценнейший из людей, каких я когда-либо знал, но он слишком неуверен в себе, — страстно прошептал Эмануэль.
— Старое воспитание, — вставила Инга.
— Неважно: он сделал изобретение, а уж реализовать его — мое дело.
— Но ведь для этого надо, чтобы сначала… Ведь он отдаст нам это изобретение лишь в том случае…
Марго произнесла эти слова чуть слышно, но все ее поняли. Инга быстро сказала:
— Папочка выздоровеет. И тогда он предоставит Эму реализовать свое изобретение. Ясно, что это может сделать только Эм!
Марго промолчала, ей это было не так уж ясно. А почему же это ясно Инге? Марго окинула обоих быстрым взглядом, но они, казалось, не обращали друг на друга внимания. Инга вопросительно повернулась к Рольфу, Эмануэль присматривался к Бирку: спит ли он.