— Пойдем, — сказала Марго. — Как бы не разбудить папу. Попозже я снова приду, — объяснила она брату. — Но не лучше ли мне остаться и тихонько сидеть возле него?
Она и виду не подавала, что следит за Ингой и Эмануэлем, хотя все ее мысли были сосредоточены на поведении мужа и сестры.
— Это самое лучшее, — решил Эмануэль. — Оставайся, а я тем временем куплю кое-что для машины, ведь завтра воскресенье.
— И мне в ту сторону, — заявила Инга и, уже одеваясь, добавила: — Завтра мы не поедем далеко. Ведь папочка…
Ее слова звучали просто, даже сердечно. Марго корила себя за то, что потеряла доверие к сестре. Но это было так.
Уже на пороге Эмануэль снова вспомнил о взрывчатом веществе…
— Где оно? Надо показать его людям?
Инга возразила:
— Все знают папу, тебе поверят на слово. Просто скажешь, что это взрывчатое вещество…
— Наивысшей… — подхватил Эмануэль, — наивысшей…
— Бризантности, — подсказал Бирк, открывая глаза.
— Как, ты не спишь? — спросили они, пораженные. — Давно? — допытывались они. Ведь не все, что здесь говорилось, было предназначено для ушей старика.
— Неужто заснул? — ответил Бирк вопросом на вопрос. — Последнее, что я слышал, было: «А что значит бризантность?» И давно я сплю?
— Да, папа. Но что же такое бризантность? — Инга с детства привычным движением приникла головой к щеке отца.
— Это взрывная сила, детка. Что же еще может крыться во взрывчатом веществе? Но ни слова Эмануэлю. Достань эту штуку из моего пальто!
— Дорогой отец, тебе лучше, после того как ты вздремнул? — спросил зять с самой обворожительной интонацией, какую мог придать своему голосу. И вдруг Бирку пришло в голову, что молодой человек с таким голосом способен на все. Особенно, если у него в руках очутится столь сильное средство, — как то, что Инга достает из кармана его пальто. Слишком поздно, она уже достала. Слишком поздно возникли у Бирка сомнения.
— Но тут ничего нет, — сказала Инга.
— Как же так? Куда же оно девалось?
— А какое оно на вид?
— Или на ощупь? — спросил подоспевший Эмануэль.
— Круглый сверток — как бомба, — сказал Бирк, чтобы впечатление было посильней.
Марго лучше всех знала отца. Она шепнула ему на ухо:
— Не надо, не отдавай ему этого взрывчатого вещества.
Он взглянул на нее. Догадалась она, что ли?
— Он обязательно ввяжется в какую-нибудь скверную историю.
— Эм? — спросил Бирк.
— Почему ты называешь его Эм? Ведь так называет его только Инга, — сказала она.
Он понял, что Марго ревнует, и погладил ее руку.
— Не беспокойся, дорогая, — прошептал Бирк и прибавил громко: — Нет его там? Может быть, и не было. Не помню. У меня жар.
Эмануэль вскрикнул.
— Не потерял же ты свое изобретение?
— Надеюсь, что нет, — слабым голосом ответил Бирк. — Но как бы там ни было, у меня есть формула, она припрятана в надежном месте. Вот поправлюсь….
В комнату вернулся Рольф. Он сообщил:
— Там какой-то рабочий ждет.
— Очень любезно со стороны рабочих. Они хотят выразить мне сочувствие. Можно ему войти?
— Пожалуйста, прими его, если хочешь, но пусть по крайней мере уйдут Инга и Эмануэль.
— Уходим, — сказала Инга. Подняв руку больного, она с нежностью поцеловала ее.
Эмануэль тем временем снова обшаривал карманы. Он совершенно растерялся: то отходил от пальто, то снова порывисто и с отчаянием бросался к нему; пытался что-то произнести, но лишь судорожно глотал слюну. Он был бледнее, чем лежавший в кровати Бирк.
III
Вошедший испуганно смотрел на главного инженера. Он даже не заметил Марго, которая отошла в сторону.
— Да, — промолвил он тоном глубокого убеждения. — Так вот оно и бывает.
— Это еще обошлось хорошо, точь-в-точь как с вами тогда, — сказал Бирк.
— Ну, то другое дело. Я-то ведь нализался и полетел бы с лесов, не придержи вы меня, господин главный инженер.
— И с тех пор, Лариц, вы всегда являетесь на работу в трезвом виде. Что это вы мне принесли?
Рабочий взвешивал в своих сильных руках какой-то сверток.
— Я это подобрал, — сказал он, — на том самом месте, где вы упали, господин главный инженер, и подумал — не ваше ли это?
— Видишь, Марго. Вот и сверток. Если не боишься, возьми его и отдай мужу.