– Ваша серость меня удивляет, – сказал Пашка, вонзая многозначительный ласковый взгляд в колодезную глубину темных глаз Насти.
Настя тихо засмеялась.
Пашка сказал:
– Вы мне нравитесь. Я такой идеал давно искал.
– Быстрый ты, – Настя в упор смотрела на Пашку.
– Я на полном серьезе!
– Ну, и что?
– Я вас провожаю сегодня до хаты? Если у вас, конечно, нет какого-нибудь хахаля. Договорились? Мм?
Настя усмехнулась, качнула отрицательно головой.
Фокстрот окончился.
Пашка проводил девушку до места, опять изящно поклонился и вышел покурить с парнями в фойе.
Парни косились на него.
– Что, братцы, носы повесили? – спросил Пашка.
– Тебе не кажется, что ты здесь развел слишком бурную деятельность? – спросил тот самый парень, с которым Пашка беседовал до танца.
– Нет, не кажется.
– А мне кажется.
– Перекрестись, если кажется.
Парень нехорошо прищурился.
– Выйдем на пару минут... потолкуем.
Пашка улыбнулся.
– Не могу.
– Почему?
– Накостыляете ни за что... А вообще-то, чего вы на меня надулись? Я, кажется, никому на мозоль не наступал.
Парни не ожидали такого поворота. Им понравилась Пашкина прямота. Понемногу разговорились.
Пока разговаривали, заиграли танго, и Настю пригласил другой парень. Пашка с остервенением растоптал окурок... И тут ему рассказали, что у Насти есть жених, инженер из Москвы, и что у них дело идет к свадьбе. Пашка внимательно следил за Настей и, казалось, не слушал, что ему говорят. Потом сдвинул фуражку на затылок и прищурился.
– Посмотрим, кто кого сфотографирует, – сказал он и поправил фуражку. – Я этих интеллигентов одной левой делаю.
Танго кончилось.
Пашка подошел к Насте.
– Вы мне не ответили на один вопрос.
– На какой вопрос?
– Я вас провожаю сегодня до хаты?
– Я одна пойду. Спасибо.
Пашка сел рядом с девушкой. Круглые глаза его стали серьезны. Длинные тонкие пальцы незаметно дрожали.
– Поговорим, как жельтмены...
– Боже мой, – вздохнула Настя и, поднявшись, направилась в другой конец зала.
Пашка смотрел ей вслед... Слышал, как вокруг него посмеивались. Но не испытывал никакого стыда. Только стало горячо под ложечкой. Горячо и больно. Он встал и вышел из клуба.
На следующий день к вечеру Пашка нарядился пуще прежнего. Попросил у Прохорова вышитую рубаху, надел свои диагоналевые галифе, бостоновый пиджак – и появился такой в сельской библиотеке (Настя работала библиотекарем).
– Здравствуйте! – солидно сказал он, входя в просторную избу, служившую и библиотекой и читальней.
Настя улыбнулась ему, как старому знакомому.
У стола сидел молодой человек интеллигентного вида, листал «Огонек».
Пашка начал спокойно рассматривать книги, на Настю – ноль внимания. Он сообразил, что парень с «Огоньком» и есть тот самый инженер, жених.
– Хочешь почитать что-нибудь? – спросила Настя, несколько удивленная поведением Пашки.
– Да, надо, знаете...
– Что хотите? – Настя тоже невольно перешла на «вы».
– «Капитал» Карл Маркса. Я там одну главу не дочитал...
Парень оторвался от «Огонька», взглянул на Пашку.
Настя едва не прыснула, но, увидев строгие Пашкины глаза, сдержалась.
– Ваша фамилия?
– Колокольников Павел Егорыч. Год рождения 1937, водитель-механик второго класса. Холост.
Пока Настя записывала все это, Пашка незаметно искоса разглядывал ее. Потом посмотрел на парня... Тот наблюдал за ним. Встретились взглядами. Пашка подмигнул.
– Кроссвордиками занимаемся?
– Да...
– Между прочим, Гена, он тоже из Москвы, – объявила Настя.
– Ну, – Гена искренне обрадовался. – Вы давно оттуда? Расскажите, что там нового.
Пашка излишне долго расписывался в абонементе, потом критически рассматривал том «Капитала», молчал.
– Спасибо, – наконец сказал он Насте. Потом подошел к парню, протянул руку. – Павел Егорыч Колокольников.
– Гена. Очень рад. Как Москва-то?
– Москва-то? – переспросил Пашка, придвигая к себе несколько журналов. – Шумит Москва, шумит, – и сразу, не давая инженеру опомниться, затараторил. – Люблю смешные журналы. Особенно про алкоголиков. Так разрисуют подчас...
– Да, смешно бывает. А вы давно из Москвы?
– Из Москвы-то? – Пашка перевернул страничку журнала. – Я там не бывал сроду. Девушка меня с кем-то спутала.
– Вы же мне вчера в клубе сами говорили! – изумилась Настя.
Пашка глянул на нее, улыбнулся.
– Что-то не помню.
Настя посмотрела на Гену, Гена – на Пашку.