3) Разочарования от хороших поступков были, когда они не удавались, были разочарования и неудачным исходом лечения.
Был случай и такой: сделал слепому больному операцию экстракцию катаракты, операция была удачной, зрение с очками +11,0 D = 90%. Больному изменили категорию и на материк не вывезли. Он на меня обижался, что я своей операцией не дал возможности уехать на материк. Я посчитал себя в данном случае виновным... Были и другие подобные явления.
4) Лоскутов и блатные.
В лагере было не много людей, которые вкладывались бы в нормальные тесты. Благодаря действию почти непрерывному отрицательных эмоций, люди делались, а некоторые и до лагеря были больны разными неврозами, психозами и психостениями, шизофреники, блатные большинство таковыми были. В условиях воли они почти все не квалифицированные рабочие, социальные условия общие, среда, семьи. Многие из них пришли в социальный мир тринадцатым поросенком, а сосок только 12. В связи с этим я и не разнил больных на блатных, бытовиков и политических, которых в сущности и не было, кроме ярлыка, приклеенного МВД, и которые считали себя ошибочно посаженными.
«Навару», как Вы знаете, я от них не имел. Но убийство среди них приходилось иногда прекращать. Все же эти, в большинстве неграмотные люди, бунтовали против лагсистемы, оказывали какую-то помощь, если кто из них попадал в беду, а ведь у нашего брата этого не было?..
5) Между больными з<аключенными> и в<ольнонаемными> у лечащего врача не должно быть разницы. Желания больных: 1) выздороветь, 2) з<аключенных> в большинстве получить удлиненное освобождение, отдохнуть, выспаться, а может, получить пайку продуктов, что одновременно по запискам врача из ларька отпускали за н<аличный> расчет, 3) больные в/н тоже в большинстве желали получать б<ольничный> лист, отдохнуть, сделать какие-либо свои дела.
Продление освобождения от работы субъективно решается врачом. Для в<ольнонаемных>, если принимает врач-з<аключенный>, за продление (отпуска) освобождения он не отвечал, фактически и юридически он не должен их «обслуживать», но моральную ответственность врачебную и человеч<еский> долг должен был нести за з<аключенных>. Л<ечащий> врач з/к отвечал: карцером, отправкой на лесозаготовку, в забой, лишением быть использованным на работе по специальности. Если л<ечащий> врач з<аключенный> будет думать усердно о своих наказаниях, и он будет придерживать от офиц. освобождений, он для больных становится вредным, страх — страшная, вредная сила. Появятся много случ<айных> смертей в забое, и его также снимут, только после гибели 5–10 человек или более людей. Тот, у кого больше освобождений в процентах на случаи поверки м<едицинской> комиссией, должен доказать, что освобождены были правильно те, которые вчера остро нуждались в освобождении...
6) Лагерники на севере и на юге. Заключение — это иной мир, мир ожидающий: смерть каждую зиму, не огражденные «законами» от произвола, насилий, неожиданностей (собирайся с вещами), лишены условного права, они познали, как Адам с Евой, добро и зло. Я лично себя считал таким же, как и все заключенные. В<ольнонаемные> — это люди, познавшие пока только «добро»...
7) Лоскутов и женщины. Большой святости не было. Женат я был 28 лет на 4 курсе института в 1934 г. Когда меня взяли в армию, жена осталась на стар<ом> месте в гор. Ярцеве. У меня была большая семья, моя дочь, отец жены и сестра, двое сирот-племянников, иногда находилась и моя мать. В 1936 г. меня посадили. Колымские ухаживания Вам известны.
8) Я не могу ответить, что воспитывало меня в жизни. Больше село и наблюдение за поведением других людей из разных социальных слоев.
9) — отвечено в 5-м вопросе.
10) Подарков и благодарностей, их было не так много, как казалось со стороны, и большинство это были продукты: сахар, чай, конфеты, масло, но это все поступало на «общий круг». Привычки Кроля[174] у меня не было — копить.
11) О карьере, как личной — лагерной, так и врачебной, — я, по-моему, и не думал в то время (специфика условий).
12) К начальству я по личным вопросам и вообще почти не обращался. «Доктор» был лучше других, умней, и в то время другой бы на его месте был бы хуже, все шло по закону инерции, это инерция действовала на нас, з<аключенных>, и начальство.
14) Лоскутов и долг. Долг, как врача, так и человека: помочь нуждающемуся по возможности. У меня, может, это бывает чаще, а у других реже. Благодаря, вероятно, некоторым особенностям. Глазные больные — это более обездоленная частица населения, и это чувство помощи — углубляется у окулистов. (Вам не приходилось встречать трахоматозные семьи?)