Случилось так, что ее принесли в то время, когда меня навестил прилетевший из Магадана мой солагерник Демант, знавший и Вас.
Спасибо, Варлам Тихонович, за добрую память обо мне. Это только мертвым все равно, когда костер разожгут, а живым <рваться> надо.
Желаю Вам хорошего Нового года.
Жму руку.
Семен Виленский.
Переписка с М. Бехиус-Рудницкой
Люблин, 24.1.79.
Многоуважаемый Варлам Тихонович, наконец-то мне удалось получить Ваш адрес, чтобы послать Вам прилагаемый номер нашего литературного журнала «Камена» (который издается от 1933 года). Дело в том, что я проводила вместе с нашим знаменитым поэтом Ружевичем и его женой, а одновременно с Вами, прошлогодний сентябрь в ялтинском Доме писателей, где мне случайно попал в руки Ваш поэтический сборник «Точка кипения». Он так меня заинтересовал, что я прочитала из него несколько стихотворений. Много не успела, потому что к книге образовалась в библиотеке очередь. Проезжая через Москву, хотела приобрести этот сборник, но он, кажется, распродан. Из тех стихотворений, которые у меня имеются в рукописи, перевела и напечатала четыре, — Вы найдете их на 9-й странице журнала. Поэтам, которым я их показывала, очень нравится и содержание, и Ваш стиль, соединяющий беспосредственность с изысканностью — черта очень редкая у современных поэтов. К сожалению, у нас недавно вышла уже из печати антология советской поэзии, но меня предупредили, когда будут приготовлять новую, и эти переводы могут в нее попасть. Они близки в общем к оригиналу, только в стихотворении «Не удержал усилием пера...» мне пришлось упростить последнюю строфу с ее прекрасным сочетанием слов «былое поросло быльем» и градацией: «беспамятством, забвением, забытьем» — это непереводимо на польский язык.
Мне кажется, что в заключении письма я должна Вам «представиться»: я самый старый член Союза польских писателей. Мне 91 год, но я много путешествую и все еще пишу. Уроженка Варшавы, со времени Второй <мировой> войны живу (по большей части) в университетском городе Люблине. Я прозаик, после войны — по преимуществу театральный критик. Однако от времени до времени переводила с русского и украинского языка и печатала стихотворения (Пушкина, Брюсова, Маяковского, Верлена и т. д.). Получила множество разных наград.
Вот, пожалуй, и все подобающие сведения! Позвольте приобщить к ним искренний привет и просьбу о сообщении мне (если это Вас не слишком беспокоит), получили ли Вы мое письмо.
Уважающая Вас М. Бехиус-Рудницкая
Мой адрес: Maria Bechczyc-Rudnicka ul... [нрзб] 10 m Polska.
Переписка с И. Л. Михайловым
2.IV.79 г.
Дорогой Варлам Тихонович!
Я только что (!) узнал, что моя «Шехерезада», написанная много лет назад, должна была быть посвящена Вам. Впрочем, поскольку она никогда не была напечатана и уж вряд ли это когда-либо произойдет, то и не столь важно, когда возникло это посвящение.
Примите его в знак моей признательности за то, что Вы сумели возникнуть в этом мире.
Бываете ли Вы в Ленинграде? Если будете, был бы счастлив видеть Вас. Будьте здоровы и благополучны.
Ваш И. Михайлов
193079, Ленинград С-79, Октябрьская набер., 100-5, кв. 64. И. Михайлов.
Варламу Шаламову