Зато на этой суровой неприветливой земле бурно растет новый город, стремительно раздвигая свои границы, отвоеванные у болотистой тайги: «поселок энергетиков», «поселок строителей», «поселок нефтяников». Но эти поселки представляют собою городские кварталы двух-, трех — и пятиэтажных домов с водопроводами, с центральным отоплением и телевизорами. В каждом таком микрорайоне свои кафе, клубы, магазины, автобусное сообщение.
А вон станция «Орбита», принимающая московские телевизионные передачи от спутника «Молния», проходящего четыре раза в неделю над неоглядными сибирскими просторами.
Едем мимо новых и старых домов, останавливаемся возле сосенок, посаженных вдоль набережной, среди которых стоит памятник сургутским партийцам и комсомольцам, погибшим во время кулацкого мятежа в феврале — мае 1921 года. На обелисках слова: «Первым комсомольцам Сургута от молодежи 60-х годов», и еще: «Они свершили прометеев подвиг, нас вырвав из невежества и тьмы». Памятник сделан студентами Львовского университета.
Мы постояли возле него на сухом песке. Ветер с Оби, сверкавшей тысячами солнц, тихо покачивал мягкие лапы задумчивых сосенок. Многим из нас вспомнилась своя неспокойная юность, и, может быть, поэтому приумолкла наша шумная ватага.
Заехали мы и к памятнику погибшим в Великую Отечественную войну. Длинный ряд вертикально поставленных белых плит. Тысяча имен. В центре — строгий обелиск. Помнят сибиряки о своих героях-земляках, полегших за землю Русскую и за неласковый, но любимый Сургутский край. Крепкими корнями вросли они в него. Чего стоит перечень фамилий! Одних Кузнецовых пятнадцать человек, Пельментиковых — шесть, Проводниковых — восемь, Силиных — четырнадцать, Кондаковых — двадцать два. Значит, уходили не только целыми семьями, ко и родами.
По деревянному мосту через Сайму, разлившуюся, как озеро, въезжаем в старый Сургут — типичное сибирское село, стоящее на возвышенности. В отличие от заливных соров на лугах, все речушки, впадающие в Обь во время половодья, а потом пересыхающие в своих оврагах, называются саймами.
По бетонной дороге попадаем на площадь Гагарина, где высится городской Дом культуры. Там скверик сосновый, вычищенный и обработанный студентами и местными комсомольцами. Там кафе в стиле модерн, — в каждом микрорайоне они оформлены тематически, чтобы было разнообразие. То и дело встречаются магазины (их в Сургуте до шестидесяти). Вон продовольственный напротив детского сада, все продукты есть, а наценка за дальность доставки за мясо, за сыр всего по десять копеек на килограмм. Отделка магазина под древнерусский стиль и надпись снаружи: «Сработан на 70-м году XX века строительных дел мастерами 22-й управы на добрую службу всем поселянам града Сургут». И ладья нарисована под красным парусом.
В поселке нефтяников возят торф для удобрения тощей земли в парковой зоне — здесь тоже сохранен соснячок. У нефтяников большое кафе «Орион». Входим, заинтересованные названием. Рельефно выступают стволы берез на четырехгранных колоннах, подпирающих потолок, — синее небо со светящимися звездами и месяцем. Даже бассейн есть с фонтаном и эстрада за декоративным леском.
Ну как не вспомнить наши собственные комсомольские годы на новостройках! Не ради умиления, а просто сравнить хочется. У нас такого доброго баловства не было. Жили на Севере в бараках, где мох торчал из пазов, а юркие бурундуки и горностаи, влезая в каждую щель, хозяйничали на полках. Жили при железных печах, земляных крышах и маленьких окнах, иногда вместо стекол затянутых ситцем. Но молодость, бившая ключом, находила свою отраду в дружбе, клубной работе, походах по тайге, задушевных беседах у костров, открытии новых мест и новых людей.
Страшное прошлое дореволюционной тайги уже в ту пору представлялось нам минувшим кошмаром. Мы радовались тому, что имели, но рвались в будущее, в сегодняшний, тоже наш день, как сегодня рвемся в завтра, и это не дает нам ни черстветь, ни стареть душой.
Подходим к «Орбите». Массивное одноэтажное здание с лестницей, идущей с открытой террасы на плоскую крышу. Наверху высоко поднятая на сложной подставке глубокая круглая чаша антенны, диаметром немного уступающая зданию-фундаменту. Все вместе издали напоминает гигантский граммофон. Это недреманное чудо чутко следит за тем, что делается в эфире, и сразу откликается на позывные спутника, летящего на высоте сорока тысяч метров, поворачивая к нему круглую раковину своего уха.
— Мы принимаем московские передачи со спутника по заданной программе. А здесь релейка работает, которая передает их для нашего телецентра. Нефтеюганск и Нижневартовск смотрят эти передачи через радиорелейные линии, — рассказывал нам работник аппаратного зала, находящегося в цокольном этаже здания. — Дорогостоящее сооружение «Орбиты» было хорошим подарком в год юбилея революции жителям нефтяных районов.