Англичанин поднялся, пока турок собирал рассыпанные бублики, и сбил турка на землю.
Не знаю, какой это был «роунд», но в результате у турка оказалась вывихнута нога и сломанным — палец руки.
* * *Почему я пишу об этом?
Да мне просто обидно за моих героев, потому что результатом их великолепного состязания было приглашение в полицейский участок.
Где же тут справедливость?!
Почему портреты победителя Карпантье — негра Сики красуются во всех журналах, почему о побежденном Карпантье французские газеты до сих пор исписывают целые столбцы, сообщая даже следующее: «Родственники долго скрывали от него, что судьи лишили побежденного звания чемпиона мира».
Почему о моих боксерах не вспомнил ни один человек в свете, кроме меня?
Хуже они дрались, что ли? Нет!
Карпантье сломал палец, и у турка сломан палец.
Писали, что у Сики лицо напоминало отбивную котлету. А посмотрели бы вы на моего англичанина!.. У него лицо было еще шикарнее — сырой рубленый ростбиф.
За что ж их взяли в участок?
Почему собравшиеся, вместо того чтобы рукоплескать, растащили все бублики, и только я — единственный культурный человек — удовольствовался лежащим в грязи Шелли, взятым мною на память о знаменитом матче.
И вот, дорогие читатели, еще лишний раз подтверждается тривиальный тезис: если ты украл шесть копеек, ты — вор и негодяй, а если обанкротился, припрятав в карман чужой миллион, ты — коммерсант.
Потому что, — объяви я заранее в газетах о драке турка с матросом, да окружи место их случайной драки трибунами, да возьми за каждое место по 5 лир, — писали бы о них в газетах, как о героях, рукоплескали бы им с энтузиазмом.
Много на свете несправедливости.
* * *Я это к тому говорю, что справедливее было бы после матча Карпантье — Сики стащить обоих с эстрады да и потащить в участок за безобразие в публичном месте…
* * *Кстати, недавно просматривал я книгу «Руководство к изучению бокса» и наткнулся там на такую классическую фразу:
«Особенно рекомендуется (?!) так называемый „кросс-коунтирующий“ удар, который вызывает сотрясение мозга и лишает возможности получившего удар принимать пищу в течение двух недель (точно) благодаря вывихнутой челюсти».
На всякий случай я этот прием твердо запомнил.
Может быть, мне когда-нибудь посчастливится встретить автора «руководства».
Филателисты
Мое болезненное самолюбие причиняет мне вечные неприятности…
Заходит недавно один приятель, говорит торжественно:
— Ты литератор?
— Я думаю.
— Вот и прекрасно. Мы с тобой через час поедем на торжественное заседание местного кружка филателистов.
— Кружка… чего?
— Филателистов! Неужели ты не знаешь, что это такое?
Человек с менее болезненным самолюбием ответил бы просто и откровенно:
— А черт его знает, что это такое…
Я же сделал обиженное лицо и угрюмо спросил:
— Это что ж… экзамен? Неужели ты считаешь меня настолько некультурным, что я не знаю, что такое — филармонисты.
— Филателисты, а не филармонисты.
— Это смотря где. По всему Бискайскому побережью их называют филармонистами. Местное арго.
— Ну, так что ж — пойдем?
— А что я буду там делать?
— Помилуй! Ты должен сказать там приветственную речь от имени русской литературы.
— Кой черт? Да я не говорю речей.
— Это неважно. Ты будешь говорить по-русски, а там все равно никто русского языка не понимает. Твоя речь — простой акт вежливости. Я уже обещал, что ты будешь говорить…
— А какая нелегкая тебя за язык тянула обещать? Не пойду я!
— Помилуй, как не пойдешь?! Твоя приветственная речь стоит даже на повестке. Да тебе — что? Скажешь несколько общих слов о задачах филателистики, о ее горизонтах, о ее будущем — да и конец. Одевайся.
Я бы скорей умер, чем сознался, что филателисты для меня — загадочное санскритское слово… А в наше проклятое время под рукой никогда нет энциклопедического словаря…
— Подожди, — нервно сказал я. — Мне нужно поговорить по телефону — одно дело! Я сейчас приду.
Выскочил я из комнаты, побежал вниз.
— Алло! 137-12? Вы, Петр Семеныч? Здравствуйте! Как поживаете? А я, знаете, вступил в кружок филателистов.
— Ну что ж поздравляю.
— Да?.. Спасибо… Вы одобряете?
— Конечно. Я когда-то сам этим занимался.
— Ну, и что же?
— Ничего. Потом бросил.
— На здоровье влияло?
— При чем тут здоровье?
— Я в том смысле, что усиленные труды повлияли.