…имеет Анну на шее… – Как статский советник Зрелов мог иметь орден св. Анны 2-й степени, носимый на шее.
Ланскнехт – старинная карточная игра.
Груды золота лежали на столе и переходили от одного к другому. – Ср. в «Пиковой даме» Пушкина: «…ему пригрезились карты, зеленый стол, кипы ассигнаций и груды червонцев» (Пушкин, т. VIII, с. 236).
Ростовщик*
Печатается по тексту первой публикации.
Впервые опубликовано: ЛГ, 1841, 1 и 4 марта, № 25 и 26, с. 97–104, с подзаголовком: «Рассказ Н. Перепельского».
В собрание сочинений впервые включено: ПСС, т. V.
Автограф не найден.
Сюжет, положенный в основу рассказа, – история потерянного (пропавшего) и случайно найденного ребенка. Сюжет этот, известный с древнейших времен, был особенно популярен в литературе романтизма. Некрасов неоднократно использовал его в начале 1840-х гг.: «Сказка о царевне Ясносвете» (1840), «Жизнь Александры Ивановны» (1841), отчасти «Повесть о бедном Климе» (1843). В. Е. Евгеньев-Максимов отмечал: «Образ ростовщика, открывающий длинную галерею подобных же образов в творчестве Некрасова, производит яркое и сугубо отталкивающее впечатление. Чувствуется, что за ним стоит живая натура. Ведь Некрасову тех лет не привыкать стать было пользоваться услугами ростовщиков» (Евгеньев-Максимов, т. I, с. 269). Литературный источник «Ростовщика» – роман Ч. Диккенса «Жизнь и приключения Николаса Никльби» (рус. пер. – 1840) – установил М. М. Гин (см.: Гин М. М. Диккенсовский сюжет у Некрасова. – В кн.: Страницы истории русской литературы. М., 1971, с. 136–139). Дальнейшую разработку сюжет о ростовщике, разорившем и погубившем своего единственного сына, получил в романе Н. А. Некрасова и А. Я. Панаевой (Н. Станицкого) «Три страша света» (1848–1849). В комедийном плане тема взаимоотношений ростовщика с дочерью раскрыта в водевиле Некрасона «Петербургский ростовщик» (1844).
…книга о переложении ассигнаций на серебро… – В 1841 г. вышли книга У. Карновича «Карманная книжка для скорейшего расчета ассигнаций на серебро, монеты золотой, билетов депозитных и всех российских и иностранных монет на серебро и ассигнации, от полукопейки до миллиона рублей» (четвертым изданием), «Карманные таблицы для легкого переложения и расчета ассигнаций на серебро и серебра на ассигнации…», составленные Щ., «Памятная книжка для бумажника» и другие справочники. Они были необходимы, так как курс ассигнационного (бумажного) рубля колебался. К 1843 г., когда проводилась денежная реформа и ассигнации заменялись кредитными билетами, ассигнационный рубль соответствовал 27 1/2 коп. серебром.
…шинелью горохового цвета… – Фразеологизм «гороховое пальто» иносказательно обозначал лицо, связанное с полицией. Упоминание шинели горохового цвета здесь, возможно, указывает на то, что ростовщик был мелким сыщиком. Ср. у Салтыкова-Щедрина в «Современной идиллии»: «- Извольте повторить, что вы сказали! – Мы обернулись: в дверях стояло гороховое пальто. <…> В одну секунду мы потушили свечу и, шмыгнув мимо непрошеного гостя, очутились на улице» (Салтыков-Щедрин, XV, с. 180).
…медвежьи галоши… – обувь, надеваемая поверх башмаков или сапог от холода, сырости или грязи. В XIX в., до появления резиновых галош, их шили из кожи.
…до чина титулярного советника. – Титулярный советник – чиновник 9 класса по действовавшей в дореволюционной России петровской табели о рангах.
Франц был бледен как полотно… – Поспешность (или небрежность) автора при работе над рассказом проявилась в том, что в газетной публикации герой здесь назван не Францем, а Фрицем (исправлено в настоящем издании).
…я буду платить кормовые деньги. – См. комментарий на с. 547.
…не делаю фальшивых депозитных билетов… – Депозитный билет – бумажный денежный знак, размен которого на звонкую монету обеспечивался особым металлическим фондом.
…чиновника 9 класса… – т. е. титулярного советника (см. выше).
Капитан Кук*
Печатается по тексту первой публикации.
Впервые опубликовано: ЛГ, 1841, 19 апр., № 42, с. 165–168, с подписью: «Наум Перепельский».
В собрание сочинений впервые включено: ПСС, т. V.
Автограф не найден.
Рассказ «Капитан Кук» продолжает тему ростовщичества в творчестве Некрасова. Исследователи его прозы (В. Е. Евгеньев-Максимов, А. Н. Зимина, А. Ф. Крошкин) отмечали юмористически затейливый тон, вычурные каламбуры, водевильную искусственность сюжетных ситуаций, что значительно снижает социальное звучание произведения.