– Очень жаль, Клив, но я думаю иначе. Неужели ты не можешь прекратить все это? Забыть свое приключение с той женщиной во Фри-Пойнте? Ведь еще не поздно, Клив.
Я уже был сыт по горло разговором, выматывающим мне нервы, и сердит, и мне с трудом удавалось скрывать такое состояние от своей собеседницы.
– Ты нервничаешь без всякой на то причины, – сказал я. – Ради бога, Кэрол, будь разумной.
– Разве ты не провел с той особой субботу и воскресенье? – резко спросила гостья. – Ты уже очаровал ее?
Я вскочил на ноги.
– Послушай, Кэрол, хватит! Лучше уходи. Еще минута – и мы поссоримся.
– Рекс Голд сделал мне предложение, – произнесла тихо мисс Рай.
Слова Кэрол, минуя сознание, попали мне прямо в сердце. Много лет назад меня лягнула лошадь. По моей собственной вине. Меня предупреждали о ее норове, но я думал, что смогу обуздать ее. Когда она внезапно ударила меня, я упал в липкую грязь. Скорчившись от боли, я смотрел на животное, не в силах поверить, что это оно – причина моей ужасной муки. Такую же душераздирающую боль я почувствовал и теперь от убийственной новости.
– Голд? – переспросил я, чтоб только нарушить тягостное молчание.
– Я не должна была сообщать тебе этого, – сказала Кэрол, – потому что такое известие похоже на шантаж, не так ли, Клив? Именно сейчас мне не следовало даже упоминать о подобном событии.
– Я не знал, что Голд… – начал было я, но замолчал, думая про себя: «А почему бы и нет? Кэрол умна, очаровательна. Талантлива. Она могла бы быть прекрасной женой Голду». – И как же ты намерена поступить? – спросил я после долгой паузы.
– Не знаю, – ответила мисс. – Твой уик-энд все спутал, и я действительно теперь не знаю, как мне быть.
– А какое отношение к этому имеет уик-энд? – спросил я. – По-моему, самое главное, любишь ли ты Голда или нет.
– В Голливуде важно лишь то, что поможет сделать карьеру, и ты это отлично знаешь, – сказала Кэрол. – Если бы я была уверена, что мы… ты и я… – Она замолчала, словно собираясь с духом, потом продолжила: – Я не могу решить свое будущее из-за тебя. Понимаешь, я люблю тебя, Клив.
Я ни словом не отозвался на признание Кэрол, только взял ее за руку, которую она поспешно выдернула.
– Не трогай меня. Выслушай терпеливо. Мы знакомы уже два года. Глупо жить прошлым, но я никак не могу забыть тебя таким, каким увидела впервые, когда ты пришел к Роберту Ровену. Мы оба тогда были ничем. Ты произвел впечатление на меня с самой первой минуты. Очень понравилась и твоя пьеса. Я подумала, что человек, написавший такую пьесу, должен быть хорошим, добрым и скромным. Мне импонировал твой испуганный и смущенный вид, который не покидал тебя, пока ты говорил с Ровеном. Ты был простым, милым и совсем не похожим на тех самоуверенных людей, которые обычно посещали моего шефа. Я решила, что тебя ждет блестящее будущее, поэтому и посоветовала переехать из Нью-Йорка в Голливуд. Бывало, до того, конечно, как у тебя появились новые друзья, ты с радостью встречался со мной и с удовольствием посвящал мне свое время. Мы везде бывали вместе, нас объединяли общие интересы и дела. Однажды ты предложил мне выйти за тебя замуж, и я ответила согласием. Но на следующее утро ты уже забыл об этом. Ты даже не позвонил мне в тот день. Я до сих пор не знаю, как ты относишься ко мне. Я знаю только одно: я люблю тебя. Но это не означает, что я стараюсь удержать тебя или, поймав когда-то на сорвавшемся слове, заполучить в мужья. Нет, такой ценой я тебя ни у кого отвоевывать не стану.
Как бы я хотел, чтобы не было этого разговора! Я понимал, что надо срочно принимать какое-то решение, на обдумывание которого времени не оставалось. До субботней ночи я знал, что люблю Кэрол, а теперь я уже не был уверен в этом. Надо заставить ее замолчать и не позволять ей обнажать передо мной свою душу, если я не намерен уступить и не собираюсь жениться на ней. Но если я не пойду на компромисс, между нами все будет кончено. Терять же Кэрол я не хотел. Она была нужна мне. Последние два года, самые лучшие годы моей жизни, были связаны с ней. Она была для меня олицетворением разума и добра. Мне было страшно подумать, как я буду жить без Кэрол.
– Я поверила тебе, когда ты сказал, что любишь меня, – продолжала она. – Может быть, не усомнилась потому, что ты очень многое значил для меня. Ты действительно был очень хорошим, Клив, пока был беден. Некоторых людей успех портит. Ты один из них. Понимаешь, я тревожусь за тебя. С тех пор, как ты начал писать, ты не узнал ничего нового. Ты думаешь, что наделен талантом и этого достаточно. Далеко нет. Даже если человек одарен от природы, он обязан все время работать над собой и совершенствоваться. Чувства успокоенности и удовлетворения должны быть неведомы ему. Темы его произведений должны становиться все более глубокими и сложными. Святая обязанность писателя – сказать какое-то новое слово своим читателям. Слово достаточно значительное, чтобы его стоило выслушать.