ГлаваXVII. Жаркий воздух
Тебе никто не нужен, ты не нужен никому,
Так было, но внезапно что-то круто поменялось.
Как странно в мире быть не одному,
Когда себя уже почти что не осталось.
Константин Легостаев – Забудь свой ад
В Аталасе стояла жара, и это несмотря на то, что шёл второй месяц осени. На Ануниане, как и на Земле было 12 месяцев, такой порядок они и там установили ещё при расчётах, когда создавали планету.
Ярко светило солнце, находящееся к Ануниане чуть ближе, чем земное. Его лучи ласкали улицы, дома и тротуары, а также и жителей, придавая их коже бронзовый загар.
Экологически чистый воздух витал в небе, благодаря зеленым насаждениям, растущим вокруг и отсутствию мусора на дорогах. Транспорт давно был летающим, а топливо синтезировано, чтобы расщепляться в воздухе без вредных осадков. Ануниане очень тщательно следили за своей экологией. Ценили здоровье друг друга. Так что можно было с уверенностью сказать, прогулка по такому городу укрепляла организм.
Кситар же сидел на закрытой военной базе, в своей комнате. Ночью заснуть он не мог, ему казалось, что в комнате кто-то кроме него есть. Парень считал, что он в безопасности и вот так кто-то заглянуть к нему не мог. Или мог… если мог, то кто? Свой, чужой, непонятно. Удручало, что и сила его молчала, видимо не та была ситуация при которой она стала проявляться, а напрасно. Он ведь больше узнать мог. Погрузившись в размышления, он просидел на диване до утра и не выспавшимся он пошёл на занятия.
Кситар ещё не знал, что вечером ребята на спортивной площадке, которой и он тоже окажется случиться интересная беседа. И речь в ней пойдёт снова о тарианах и тем, кто его заведет, окажется сын профессора Истории Пухшкеш. Оказывается, он тщательно изучал историю и сложил собственное впечатление об определённых исторических событиях.
Кситар думал, что прекрасно помнит этот период, ведь он жил в то время, но, по словам Пухушкеша, выходило, что события разворачивались совсем по-другому.
По его словам, жители планеты Тариана не ополчались против своего правительства, и не просили у других поддержки и защиты, что жили они в мире и порядке, просто один раз выступили против какого-то закона.
Кситар сдерживал себя, как мог, ведь Пухшкеш нёс чушь, всё было не так. Тарианское правительство, не везде, но во многих городах и странах чинило бесчинства и лило кровь невинных, а когда привели с помощью техники планету в непригодную для жизни, бросили простых граждан умирать. Именно тогда и случилась эта война, когда ануниане спасли оставшихся и брошенных на планете тариан. Ведь их правительство потребовало отдать своих, а те категорично отказались к ним возвращаться.
Странно было Кситару слышать, что такого не происходило. Документов о тех временах сохранилось мало, но парень и без них всё прекрасно помнил.
Кситару стало интересно, почему ребятам известна только недавняя история, а про то, что происходило в прошлом почти и ничего.
В связи с этим событием с этим событиям, неожиданным разговором и его недавнем споре, Ксир стал догадываться, что на базе, среди молодёжи давно идёт спор о том, что сейчас делать с интересами таян. С каждым днём эта тема нарастала с новой интенсивностью. Все разговоры свелись лишь к одному, что с ними делать.
Кситар понимал, в той войне, где погибли их предшественники, Совет Кристальных Хранителей, пострадали родители этих ребят. Пока он Кситар жил на Земле, тайком от всех, здесь произошла крупномасштабная война. Все жители Альянса, так или иначе, пострадали от неё. Войну они выиграли, но как оказалось, таян это только взбесило.
Кситар мало знал об этом, и если заходила речь, то ему приходилось только слушать и молчать.
Некоторые ребята склонялись к тому, что прошедшая война была бесплодной. Она никому ничего не принесла кроме потерь, и никто от неё желаемого не добился.
А вот другие считали, что Альянс в этой войне потерял больше остальных и пострадал также сильнее по сравнению с другими. Их главная мощь была утеряна и на какое-то время их перестали бояться.
Кситар даже задал вопрос.
- Совет Кристальных Хранителей пожертвовал собой, чтобы доказать, безуспешность насилия перед любовью. Об этом написано множество очерков, мгновенно появившихся после войны.