В то время группы вроде The Wonder Stuff были широко распространены в Британии, а с двумя скрипачами звук Headless Chickens был все же немного особенным, непохожим на стандартные «ученические» группы. «Думаю, все были довольны, но Шэка привлекал более тяжелый, экспериментальный звук, — говорит Лора. — На одной из наших видеозаписей есть целые десять минут, где Шэк сел за клавишные и устроил импровизацию, а Том играл на гитаре, и никто по-настоящему не знал, что получится. В этом был и намек на The Wonder Stuff, но еще и тяжелый гитарный звук, и трэш, и спецэффекты. Но в целом вышло странно. Такая диковатая смесь!»
На первых порах Headless Chickens считалась по преимуществу группой Шэка. Он был ее фронтменом, а Том оставался на бэк-вокале. Как ни удивительно, учитывая его талант. Том практически не предпринимал усилий для того, чтобы заявить о себе — по крайней мере, на начальном этапе. Он был просто счастлив иметь выход творческой энергии, лишившись On A Friday. И на этот раз даже не пытался взять на себя лидерство в группе.
«Довольно нелепо, что мы с самого начала не дали ему возможность петь соло, — признается Мартин. — Нередко в группе пел я, что еще более нелепо, потому что голос у меня паршивый, а у него был по-настоящему хороший вокал! Но он очень любил сценическую жизнь, буквально жил ею. Можно сказать, когда он был на сцене, его чуть неуклюжая и слабая составляющая исчезала, а наружу выходила яркая и безумная рок-персона».
«Том никогда не был заносчивым или самоуверенным во время выступлений или репетиций, — рассказывает Лора. — Он не пытался доминировать в музыкальном плане, на что я последовательно наталкивалась в группе с остальными ребятами. Иногда появляется человек, и даже в его музыке слышится высокомерие. Он кажется вполне милым, а потом ты осознаешь, что он врубил усилитель на полную громкость, и никто никого не слышит, кроме его самого. С Томом такого не случалось. Конечно же, на сцене он высокомерным не бывал. Когда я вспоминаю сейчас то время, мне кажется интересной его уникальная способность оставаться на заднем плане, несмотря на весь его талант. Он не возражал против роли бэк-вокалиста, и я бы сказала, что это отличное свидетельство его характера. Но ведь опыт у него уже был [с On A Friday], а нам тогда казалась забавной его манера держаться в университете».
На тот момент, несмотря на то что у него уже были серьезные отношения до университета. Том оставался застенчивым с девушками, сам он зачастую винил в этом обучение в школе для мальчиков. Лора Форрест-Хэй не всегда знала, чего следует от него ожидать.
«Не могу сказать, что он был угрюмым, скорее каким-то рассеянным, — говорит она. — Я объясняла это его застенчивостью, сочетавшейся с очень сильной внутренней уверенностью в себе, которая иногда производит впечатление заносчивости. Думаю, я в то время неправильно истолковывала его застенчивость».
Мартин полагает, что Том отчасти наслаждался своей репутацией аутсайдера и отверженного. «Думаю, что он получал от этого своего рода удовольствие, — говорит он. — И определенно поддерживал такой образ. Вместо того чтобы войти в комнату и сказать „Привет всем!", он появлялся, уставившись в пол, и выглядел чрезвычайно загадочным и многозначительным».
В то же время Том был по-настоящему застенчивым и скромным по характеру. Несмотря на его неразговорчивость, в Эксетере у него появилось несколько добрых друзей, и, что еще важнее, Том встретил девушку, надолго ставшую его подругой, — Рэйчел Оуэн. Рэйчел также изучала двойной курс: изобразительное искусство и, в отличие от Тома, итальянский.
«Она действительно считала меня чудаком, — сказал Йорк позже в интервью «Melody Макеr». — Она думала, что со мной невозможно разговаривать, что я очень угрюмый, трудный в общении, неприятный и вообще идиот. Полагаю, таким я и был. Но она выбила из меня много этой дури».
Рэйчел серьезно увлекалась музыкой. Шон Маккриндл, учившийся в Эксетере одновременно с ними, вспоминает, что именно Рэйчел впервые привела его на концерт Pixies. «Мое первое воспоминание о Томе — как он входит в зал, когда Pixies как раз поют „Gigantic", — рассказывает Шон. — Рэйчел только что представила им Тома».
Если первоначальные попытки Тома ухаживать за Рэйчел были безуспешными, то участие в Headless Chickens, которые становились все более популярными в маленьком мирке Эксетерского университета, явно помогло. Вскоре Том с некоторым неудовольствием обнаружил, что эта «случайная» для него группа гораздо более успешна и популярна, чем «настоящая», в Оксфорде. Мартин, развернувший активную рекламную кампанию в Интернете, усердно трудился, продвигая их музыку, и группа временами собирала на концертах по нескольку сотен слушателей.
«Мы стали воспринимать свою музыку более серьезно, — рассказывает Лора. — Нас все чаще стали приглашать играть на всяких дурацких балах, которые каждый семестр устраивают в местах вроде Эксетера. На некоторых концертах мы считались хедлайнерами, и они были достаточно большими, может, человек по 500, и нам платили за это, так что мы постоянно практиковались и отрабатывали свой репертуар. Шэк кипел энтузиазмом. Он уделял большое внимание своей музыке, и для него это был настоящий выход энергии».
«Когда мы там учились, в Эксетерском университете числилось семь-восемь тысяч человек, и многие из них были типичные богатеи, арендовавшие большие дома за городом и плевавшие на всех остальных, — говорит Мартин. Что означало: если хочешь что-то делать, собрать аудиторию вполне реально, потому что там не так-то много мест, куда пойти. Выяснилось, что круг знакомых из полусотни сокурсников может гарантировать еще сто пятьдесят слушателей, которые придут, что бы ты ни делал. Если бы дело происходило в Манчестере или Лондоне, мы никогда бы такого не добились. Но эта ситуация послужила мощным стимулом для нашей уверенности в себе как группы, ведь на самый первый наш концерт пришло множество людей. У нас и в самом деле были поклонники, которые знали наши песни и по-настоящему любили некоторые из них».
Основное, что сделало Headless Chickens столь популярными в их небольшом мирке, это огромное количество усилий, которые вкладывали ребята в свои представления. В отличие от On A Friday, они уделяли зрелищной стороне не меньше внимания, чем музыке.
Мартин рассказал: «Том собирал волосы в длинный светлый хвост, которым яростно мотал во время выступлений. У Шэка были очень длинные волосы, а я косил под гота, так что красил волосы в черный цвет и зачесывал их назад. Мы неплохо выглядели, на сцене были полны энергии и напора, буквально орали на аудиторию. Слушатели тоже визжали и кричали, сплошное веселье. Все эти вечера были скорее прикольными и энергичными, чем этакими „тут у нас группа, давайте будем принимать их всерьез". У нас была веселая команда, в которой Том мог чувствовать себя свободно».
«Мы сделали кучу глупейших каверов, — вспоминает Лора Форрест-Хэй. — Вроде реально тяжелой, трэшевой версии „Postman Pat". А еще мы играли „Raspberry Beret" Принса в четыре раза быстрее обычного. Шэк был совершенным панком, увлекался анархической музыкой. Мы с Джоном Маттиасом привносили во все это мелодику».
«Еще мы сочинили тяжелый, гранжевый кавер "Funky Town", — продолжает Мартин. — Том метался туда-сюда... хотя его присутствие на сцене было весьма профессиональным в плане музыки, он определенно валял дурака. Мы также привлекали танцовщиц, которые раздевались и раскрашивали друг друга в прикольные цвета, и все такое. Если группа визуально яркая, можно запросто устроить концерт, публика обязательно придет. Я помню пару выступлений, когда у нас было от четырех до шести танцовщиц, покрытых флуоресцентной краской до самого белья. Мы давали пару концертов на фермах, в полной глуши, причем со вполне достойным световым шоу. Вокруг царил настоящий ажиотаж... Я никогда не был по-настоящему хорошим ударником, а потому не мог отвлекаться и во время концерта воспринимать происходящее со стороны. Но мы были действительно популярны, так что многие отлично помнят те времена, независимо от последующих заслуг Тома. У нас получилась довольно хорошая студенческая группа, и она устраивала качественные сценические шоу, так что люди могли сказать: „Да, была такая группа Headless Chickens, они были крутые, и мы классно повеселились". Мы поднялись выше уровня обычной студенческой команды».