Валентор почти вытолкал из жилища Металлию, отчего-то совершенно не сопротивляющуюся, и бросил Дамале на прощание ещё до того, как за ними захлопнется чёрная кухонная дверь:
— Я посмотрю, что можно предпринять насчёт дома. Возможно ли переписать его на вас. Я пришлю к тебе гонца с документами и надеюсь, мы больше не увидимся. Надеюсь, все наши взаимные претензии разрешены, навсегда.
Но хозяйка уцепилась за запястье историка и задержала его.
— Постой же! Ты остановишься в Лемне? Куда ты пойдёшь? А родителей будешь навещать?
— Я не знаю, Дамала, – он высвободился от навязчивой хватки неблаговерной и развёл руками по сторонам, затем обернулся к Ришмингару и ткнул племяннику пальцем в нос со словами. – А ты, моего имени ты не получишь! Это я тебе обещаю.
И ушёл, держа за руку Металлию, предварительно выплатив Дамале приличную сумму золотом, которая помогла бы и ей, и всему её честолюбивому семейству жить без каких-либо забот. Разумеется, без тех забот, кои можно упразднить с помощью денег. В отсутствии верности, честности и незыблемых моральных качеств Валентор не в силах был помочь бывшей невесте, или же просто не желал ей помогать. Чрезмерно много трудов!
После того, как хозяин мрачного близнеца в красках обрисовал суть беседы с Дамалой и Ришем для хозяйки ясного, её щёки вспыхнули алым, и она в гневе выпалила:
— Твоё имя! Твоё имя вздумал присвоить?
— Да ладно тебе, – уже успокоенный и основательно подумавший Валентор похлопал подругу по спине. – Это же только имя. Его нельзя выписать в единичном числе. И использовать лишь раз, для единственного.
— А дитя? Ты уверен, что никогда больше не желаешь видеть собственного потомка?
— Это не мой ребёнок. Во всяком случае, от меня там всего-то набор внешних признаков, не более того. Это ребёнок Риша.
— Но это ложь! – возмущённо воскликнула Металлия, сама не понимающая, в какие дерби углубляется.
— Нет. Это – закон и право Ривер-Немма. Когда мужчина признал отпрыска, тот считается его подлинным наследником, и с этим ничего не поделаешь. Закон, и немного имперских печатей на бумаге плохого качества.
Валентор расслабленно хмыкнул и обвил плечи Металлии неповреждённой левой рукой, чуть прижав спутницу ближе.
— Кстати, о бумагах и о печатях. Придётся нам наведаться в Палаты Славословия, ибо то, что я искал, покинуло дом.
Или же оно никогда не покидало обветшалых стен здания? А историк успешно позабыл, где именно хранил нужные записи? Возможно, те спокойно лежат в кабинете Валентора в Палатах и дожидаются то ли явления хозяина, то ли назначенного времени, которое доберётся до них первым и пожрёт, не побрезговав, каждый исписанный листок? Время – чудище настолько прожорливое, что поедает даже несъедобное, а не только надкусывает это, а затем отбрасывает в сторону, словно безумный больной или неопытный малец, пробующий все предметы на зубок.
Имелась ещё одна причина – честолюбивая – для посещения Палат, ведь Валентор хотел оказаться с глазу на глаз со старым Учителем, и с наместником и главным Чтецом, Вартраном. И вывалить перед стариками на стол кипу бумаг, своё исследование Мирсварина, путевой дневник, тщательно переработанный и подготовленный для имперского читателя, с массой приложений, таких, как карты, словари, указатели местности и списки арканов Хатра и перечни должностей Мирн Каса.
Да и ведомство Палат Славословия – подходящее заведение для решения любых вопросов с документами, наподобие проблемного завещания деда или незаконного присвоения чужих имён, наравне с ценным имуществом.
Ну а пока имперец просто вёл возлюбленную в лучшую таверну Лемна, где полы покрывал тонкий слой опилок и песка. Желал угостить её хмельным мёдом – напитком, характерным и даже знаковым для столицы Ривер-Немма, каким-нибудь свежеиспечённым пирогом, что граждане Империи поглощали ежедневно в больших количествах, или же висом – крепкой выпивкой тёмно-карамельного цвета, чем-то напоминающей нэл.
— Да и вообще, однажды ты породишь сама нашего наследника! – насмешливо протянул Валентор, заглядывая в лицо любимой и загадочно улыбаясь.
— И не мечтай! – сурово, но игриво ответила она.
* * *
Оказалось, что попасть на приём к владыкам Палат Славословия не так-то просто, когда ты там якобы не работаешь, и когда у двоих Валенторов в Лемне имеется одинаковый набор документов, и почти что одинаковая родословная (из-за последнего обстоятельства возникла большая путаница).
Металлия опасалась и всячески предостерегала друга от посещений Палат, ибо было трудно предсказать, что примутся делать с его нежданным явлением вышестоящие чины. Они ведь совсем не жаждали возвращения Валентора на родину, и не ратовали за доброе здравие и долголетие хозяина мрачного близнеца, а доносов не получали из ведомства передвижений только потому, что соглядатаи на проходных пунктах отмечали в учётных книгах имя и почтовый адрес уже числившегося и в Палатах, и в Лемне Валентора (за которого в ту пору отдувался Риш). Имя вполне законопослушного и добропорядочного гражданина, вообще-то сидящего в столице и не спешащего путешествовать, но откуда были бы известны такие подробности в отдалённых службах всех этих глубинок?