Валентор тоже наклонился над креслом Главного Следователя, постучал его по щекам, в надежде пробудить и осыпать какими-нибудь острыми упрёками, но тот никак не хотел приходить в себя, и имперец сдался. В итоге, если последнее слово всегда за тобой, то и услышать его предстоит лишь тебе же, но не кому-то иному. Изыскатель останется здесь, наедине с размышлениями о том, как он пал от кулака «девчонки» и растерял в «постыдном» падении не только всю поддельную мужественность и несуществующее достоинство, но и важного заключённого, заодно с милостью своих господ. Валентор сожалел, что не сможет лично допросить Нулла, о Гленмиарле, к примеру. Но что-то всегда скрывается за пеленой времён, не даётся в руки, не желает быть узнанным.
— Они обчистили мои карманы. Настолько ловкие дельцы, что стащили даже то, к чему эти карманы крепились. Проворней их только банда детишек-соктнов из доков Эль’Тариота, которые как-то украли у меня все деньги по пути из Архива домой, а я и глазом не моргнул…
— Не переживай, тан чатар! Те соктны и Элезгору связки дайнов подрезали… правда… Верится мне, Серебряный Бык тогда валялся в беспамятстве за углом одного из притонов, – язвительно добавила в конце речи Дрейк, набросив на плечи Валентора вещи, принесённые для него старшим братом.
Валентор не сразу понял, что именно ему за одежды выдали, и лишь протянув руки в рукава и обнаружив неподходящий для себя крой и несоразмерную длину убранства, историк недоумённо уставился на попутчицу. Женщина в ответ только наморщила носик, и побежала обратно в коридор.
Бывший пленник пошагал за любимой, по дороге ощупывая и словно измеряя пальцами будто бы виденные прежде сюртук и пальто. Валентора начали преследовать неприятные догадки, он искривился, и, уже в кабинете поныне спящего без задних ног врачевателя, напал с допросом на Великую Госпожу:
— Ты что, к моему братцу ходила? Ударь меня, если это – не его сюртук! Мне опять за ним вещички донашивать?! С меня хватило сполна за молодость…
Металлия предосудительно посмотрела в карие глаза возлюбленного, всегда так её волнующие.
— Не отзывайся о нём столь пренебрежительно, он помог мне отыскать тебя.
— Что ты, мне не нужна твоя защита, милостивая госпожа, – вдруг откликнулся сам Лау, стоящий за дверью с масляной лампой в руках, так не нашедший в себе достаточно сил, чтобы сдвинуться с места. – Это всё очень в духе Валентора, поносить тех, кто оказывает ему помощь и поддержку в трудный час.
Эта встреча, которую Валентор никак не мог предвидеть, и которую даже его друг – почти всевидящий Элезгор не сумел бы предугадать – произвела столь ошеломительное впечатление на молодого господина, что он растерял все свои колкие слова. Разинул рот, развёл руки по бокам, и заледенел.
Но и на Лаудра, старшего брата историка, всегда и во всём его опережающего (не только по возрасту и по праву перворождения), свидание наложило глубокий отпечаток. Валентор, коего Лау считал и щуплым, и немощным, возвышался напротив, гордо расставив широкие плечи, с обнажённым, мускулистым торсом, едва прикрытым старыми обносками. С мечом наготове. Вот она – молодая, красивая, статная копия военачальника, только лучшая теперь во всём. Валентор, тоже будучи весьма проницательным, наподобие лунгов, улыбнулся, ощутив перемену в брате. Его замешательство. Ревность.
Даже зависть, что уж там. Неужто настало время Лаудру завидовать родственнику? Его возрасту, той жизни, что ещё лежала где-то впереди, тогда, как Лау находился примерно посередине пути и уже многое растерял в долгом странствии?
— Приветствую, – протянул исследователь первым, скорчив почтительную гримасу и приставляя кулак к груди. – Мой старший брат, мой повелитель, без чуткого надзора коего я не имею права в Империи даже в Первую Ставку заглянуть.
Между двумя отпрысками рода Сэльда, детьми Эсная, внуками Сельдэриуса, повисло столь натянутое и осязаемое напряжение, что Металлия представила, как разрубает его свинцовые нити клинком ясного близнеца. Одно умелое движение, преисполненное грации и напускного великолепия (очень в стиле её учителя, Норвагорна), искра на острие меча, и полная, долгожданная свобода для обоих.
— Вперёд! – нетерпеливо скомандовала Дрейк, взмахивая рукой в воздухе, ибо эти двое так и стояли, онемевшие. – Иначе все мы окажемся здесь соседями. Подземелья, выточенные в диорите, даже мой пылкий нрав не сможет растопить.
Она побежала первой, и Валентору тоже пришлось сделать шаг. В какой-то миг его обида на брата, злоба, разочарование – всё стало каким-то несущественным, и молодой господин, хозяин мрачного близнеца, отчего-то пожалел старика. Ведь тот пришёл сюда, за ним. Рискуя всем, и прошлым, и настоящим, и будущим.