— Каррун весьма прочен и красив. Прежде я с ним никогда не работал, но можно попробовать и испытать его в деле. Зелёный блеск карруна легко польстит твоим глазам, – выдал в итоге Мизраэль, чем изрядно удивил спутника. – Или тебе по нраву белый тайлин? Или красная, старомодная бронза? Нет, я не возьмусь её советовать ныне.
— Белый, красный и зелёный? – переспросил Сэн. – Ты серьёзно? Нет, я люблю чёрное железно. Или, вернее, серебристую сталь. Но, если честно, поспешу тебя разочаровать, ведь мы здесь за другим.
Мизраэль недовольно скрестил руки на груди и упёрся спиной в стену торговой лавки в то время, как неопрятный, длинноволосый хозяин уже неодобрительно посматривал в сторону древних, которые не торопились что-либо приобретать или справляться о его товарах. Но и прогонять потенциальных покупателей эльф тоже не хотел, вдобавок, он не мог похвастаться свободным владением миткаса или хатра.
— Тогда ответь мне чётко и ясно, что мы забыли в этой дыре? – возмущённо рыкнул светловолосый. – Спустя двое суток на охоте и в седле, я бы предпочёл провести этот день как-то… иначе, знаешь ли. В банях, например, в верхней части города. Или, хотя бы, в нормальном трактире. Или лёжа на спине, но явно не здесь.
— Пойдём, нам дальше.
Норвагорн взмахнул рукой в правильном направлении и Мизраэль неохотно поплёлся за приятелем, так и не раскусив, заманил ли его в фагнор черноволосый под предлогом поиска металла для нового легендарного клинка (от чего даже самый усталый коваль не отказался бы), или белый волк лично рад был последовать за мастером меча куда угодно.
Вскоре на горизонте показались рядки из однотипных шатров, покрытых тёмно-синими или серыми тканями, но Норвагорн никак не мог вычленить из всего разнообразия именно тот, что ему был нужен сегодня. Улочки ещё сильнее наводнились эльфами и людьми, снующими около шатров. Посетители ждали своей очереди ради предсказаний, снятия существующих (либо нет) проклятий, некоторые хотели пообщаться с почившими предками или приобщиться к богам. Кто-то держал в руках жертвенных животных – в основном, чёрных куриц, ритуальное заклание которых якобы снимало порчу, а внутренности птиц использовались для гаданий. Кто-то выпивал у наспех смастерённых прилавков, кое-кто тут же покупал кушанья и жадно поглощал их. Шум и гам стояли впечатляющие, но вдруг в пёстрой, разноцветной толпе, преимущественно говорящей на местном диалекте, раздалась вполне различимая, культурная речь:
— Странник, почему ты не спишь?
Несмотря на то, что время для сна ещё не пожаловало, Мизраэль и Норвагорн всё равно решили, что фраза предназначалась именно им. Позвоночник Мизраэля даже пронзила молния напряжения, он выпрямился и расставил плечи, принимая благородный вид. Кто может с точностью судить, почему владыка не спит, когда он сам этого толком не уяснил по сей день? По коже светлого господина маршировали мурашки, когда обрадованный Норвагорн щёлкнул пальцами около носа друга и воодушевлённо возвестил:
— Вот она! Наконец-то она объявилась!
— Кто? Зачем мы сюда пришли? – всё вторил Сурв Акестар, будто совсем не устал от того, что вопрос его так ни разу и не удостоился ответа. – За гаданием?! Имей совесть!
Вместо того, чтобы поприветствовать старую знакомую или хотя бы снисходительно на неё взглянуть исподлобья, Норвагорн повернулся лицом к собеседнику и прильнул к нему вплотную.
— Я, не в пример тебе, всё никак не могу выбросить из головы ту треклятую пещеру… и эту… эту жуткую жижу в ней! Может, тебе плевать на это, может, тебе это ровным счётом не интересно, но я жажду узнать правду о столь загадочном явлении. Я хочу ответ.
И пока Сэн тихо вещал на хатре Мизраэлю о своих настоящих планах, к лунгам медленно и жеманно подкрадывалась эльфийская женщина, спутанные, вьющиеся волосы которой украшали перья. Физиономия её, в отличие от рядовых соплеменников, была расписана алой краской, не сулящей ничего, помимо бед.
— Кое-что я, однако, выяснил. В мифах и легендах коренных народов имеется нечто похожее на то загадочное, тёплое озеро. Все тонкие ниточки из преданий ведут сюда, в фагнор. И на рассвете мне пришла весточка о том, что одна… кхм… одна «дама» раздобыла особенно важную вещь.
На заднем плане рассуждений Норвагорна раздавался другой голос, женский. Эльфийская провидица и Толковательница пересечений звёзд продолжала говорить на чистом миткасе, подбираясь к парочке древних. И, по правде сказать, Мизраэль скорее слушал её, чем приятеля по охоте и азартным забавам. Речь шаманки сплеталась в распространённое заклятье, гласящее: «странник, почему ты не спишь? Тебе мешает свет луны или гул ветра? Вой собак или писк летучих мышей? Или ропот желаний твоих, что неустанно шепчут на ушко наветы? Чем изводят, чего жаждут они? “Найди, скажи, дай, поведай?”… Странник, почему ты не спишь? Или препятствует тот, другой, с которым пересеклись дороги твои, с которым скрестились пути? Хочешь, я сниму порчу? Хочешь, я развею чары эти?» Впрочем, слова колдуньи больше не казались ни проницательными, ни дерзкими, ведь она лишь твердила заученные фразы. Что можно получить в фагноре бесплатного? Наживку, разве что. Пустышку, вызубренную «волшебную» обманку.