Патрик Редферн уже вновь обрел свое обычное состояние. Он был немного бледен, но опять, согласно своему обыкновению, владел собой и казался совершенно спокойным.
— Вы Патрик Редферн, и вы проживаете по адресу: Кроссгейтс, Селдон, Принсез-Райсборо? — осведомился Уэстон.
— Да.
— Давно ли вы были знакомы с миссис Маршалл?
Патрик заколебался.
— Три месяца.
— Капитан Маршалл сказал нам, что вы познакомились с миссис Маршалл случайно, встретились с ней на коктейле. Это верно?
— Да.
— Капитан Маршалл дал нам понять, что до приезда сюда вы и миссис Маршалл знали друг друга мало. Так ли это?
Патрик Редферн опять заколебался.
— Не совсем, — произнес он наконец. — По правде говоря, мы с мисс Маршалл довольно часто встречались.
— Без ведома капитана Маршалла?
Редферн слегка покраснел.
— Мне нечего вам сказать.
— А была ли миссис Редферн в курсе этих встреч? — живо заинтересовался Пуаро.
— Я ей, разумеется, сказал, что познакомился со знаменитой Арленой Стюарт.
— Я понимаю. — Голос Пуаро звучал миролюбиво, но настойчиво. — А сказали ли вы ей, что встречались с ней часто?
— Может быть, и нет…
Получив этот результат, Уэстон взял допрос в свои руки.
Договаривались ли вы с миссис Маршалл оба приехать сюда?
На этот раз Патрик не ответил и молчал довольно долго. Затем, после продолжительной внутренней борьбы, он решился:
— Рано или поздно это все равно станет известным, — тихо проговорил он. — Так что стараться вас обмануть бесполезно! Вы наверняка уже знаете, что я любил эту женщину. И когда я говорю «любил», это не то слово. Я ее обожал, я был от нее без ума… Она попросила меня приехать сюда. Сначала я противился этой идее… А потом согласился!.. Что я мог сделать? Попроси она меня о чем угодно, я бы повиновался! Сам знаю, что это глупо, но здесь ничего не изменишь!
— Цирцея, — вполголоса произнес Пуаро.
— Да, Цирцея! Я вынужден это признать. Гордиться здесь нечем, но что мне оставалось делать?
Немного помолчав, он продолжал:
— Я хочу быть откровенен с вами. Зачем что-то от вас скрывать? Я был безумно влюблен в эту женщину. Любила ли она меня? Я не знаю. Она говорила, что да, но на мой взгляд, она принадлежала к той категории женщин, которые, завоевав мужчину, теряют к нему интерес. Я был предан ей душою и телом. И она это знала. Сегодня утром, найдя ее лежащей мертвой на гальке, я словно получил удар кулаком между глаз. Все вокруг меня закружилось, как при нокауте!
— А теперь? — спросил Пуаро.
— Теперь? — переспросил Патрик, не отводя взгляда. — Я рассказал вам всю правду, и мне хотелось бы знать, в какой мере мой рассказ должен быть предан огласке. Ведь никакой связи со смертью Арлены здесь нет. Следует ли доводить эту историю до сведения каждого? Я прошу не столько из-за себя, сколько из-за жены. Это нанесет ей страшный удар…
Опустив глаза, он продолжал:
— О, я знаю, вы мне скажете, что я должен был обо всем этом подумать раньше. И вы будете правы! Вы сочтете меня двуличным человеком, но тем не менее — это чистая правда, — я люблю свою жену. Я ее очень люблю. Арлена была для меня любовной авантюрой, безумием, которое иногда одолевает мужчин!… Единственная женщина, которую я действительно люблю — это Кристина! Я скверно поступил с ней, но даже в самые худшие моменты только она и была для меня важна!
Он вздохнул.
— Я сказал вам правду… Я так хотел бы, чтобы вы мне поверили!
Его голос и все его поведение дышали искренностью.
— Я верю вам, — проговорил Пуаро.
Патрик посмотрел в глаза маленькому человечку и просто ответил:
— Спасибо.
Полковник Уэстон старательно прочистил горло.
— Вы можете быть уверены, мистер Редферн, что изо всей этой истории мы возьмем на заметку лишь то, что непосредственно касается нашего расследования. Если чувства, которые вы питали к миссис Маршалл, не играют в нашем деле никакой роли, мы оставим их в стороне и не будем заводить о них разговор. К сожалению, вы, кажется, не отдаете себе отчет в том, что… интимность ваших отношений с миссис Маршалл, видимо, оказала непосредственное влияние на ее судьбу. Может быть, в ней-то и кроется причина преступления.
— Причина?
— Ну да, мистер Редферн, причина. Вы утверждаете, что капитан Маршалл ничего не знал. А вообразите себе, что он знал?
— Не хотите же вы сказать, что узнав о моих отношениях с его женой, он ее убил?