— Миссис Пирс содержит табачный и газетный киоски на главной улице, — ответила Бриджит.
— Итак, я отправляюсь в путь.
— Я могла бы составить вам компанию, если не возражаете? — и Бриджит легко отвернулась от окна.
— О, конечно, да! — Люк согласился, хотя предпочел бы отказать. Куда проще иметь дело с пожилым священником — любителем древностей. «Вообще-то ничего — это заставит меня быстрее войти в роль и играть ее более убедительно».
— Подождите меня минуту, Люк, — попросила Бриджит, — я сменю обувь.
Как бы невзначай назвала его просто — Люк, — и это вызвало в нем какое-то теплое чувство. Когда они вышли из дома, порыв ветра растрепал черные длинные волосы Бриджит и с силой бросил ей в лицо.
— Теперь я буду вашим поводырем, — с легкой иронией промолвила Бриджит.
— Весьма рад.
— Как отвратительно выглядит этот дом, — обернувшись, сказал раздраженно Люк, — неужели никто не мог его остановить?
— Мой дом — моя крепость. Это буквально относится к обители Гордона. Он обожает свою крепость.
Понимая, что его замечание не отвечает правилам хорошего тона, Люк все же не сдержался:
— Кажется, этот дом принадлежал когда-то вашему отцу. Наверное, вам не безразлично видеть его перестроенным, да еще так ужасно?
— Мне не нравятся драмы, которые вы все время выдумываете, — она пристально взглянула на Люка.
— Вы, конечно, правы, постарайтесь забыть мои слова… — Люк замолчал, но ему мучительно хотелось узнать подробней о жизни Бриджит Конвей.
Через несколько минут спутники подошли к церкви. Рядом стоял дом священника. Они застали хозяина в кабинете. Альфред Вейк — пожилой, сутуловатый человек с голубыми глазами — рассеяно взглянул на посетителей, несколько удивленный их визитом.
— Мистер Фицвильям остановился у нас, — сказала Бриджит, — он пишет книгу и хотел бы проконсультироваться.
Мистер Вейк с интересом посмотрел на молодого человека. Люк пустился в объяснения. Он заметно волновался — священник, без сомнения, куда лучше знал все обряды и обычаи, чем он, наспех нахватавшийся из случайных книг и журналов.
Бриджит стояла рядом и внимательно слушала. Люка приободрило то, что мистер Вейк оказался любителем римских древностей. Люк рассказал о цели своего приезда в Вичвуд и смело признался в слабом знакомстве с темой.
— Я уже просил мисс Конвей перечислить людей, умерших недавно. Если бы вы уточнили этот перечень, я бы выбрал наиболее подходящую семью и встретился с родственниками покойного.
— Да, да. В этом вам несложно помочь. Гилис, служитель нашего прихода — хороший парень, правда, совершенно глухой… После тяжелой зимы и предательской непостоянной весны смертей у нас было куда больше, чем обычно.
— Иногда, — осторожно сказал Люк, — несчастья связывают с каким-либо отдельным лицом, обладающим черным сглазом, который якобы наводит мор на людей.
— Да, бывает. Но я не знаю такого человека у нас в окрестностях. Конечно, не исключаю возможностей такого сглаза, но я о нем ничего не слышал… А вот совсем недавно мы потеряли доктора Хамблеби и бедную Лавинию Пинкертон — прекрасные были люди…
— Мистер Фицвильям знал друзей доктора Хамблеби, — прервала его Бриджит.
— Его смерть многим причинила боль. У доктора была куча друзей.
— Несомненно, у такого человека имелись и враги, — сказал Люк. — Я говорю только то, что слышал, — поспешил добавить он.
— Он говорил то, что думал, и не всегда был тактичен, — кивнул головой мистер Вейк. — Некоторые обижались на него. Но доктора все любили, особенно бедняки.
— Вы знаете, я всегда чувствовал, — озабоченно сказал Люк, чья-то кончина всегда дает какую-то пользу другому.
— Я понимаю, о чем вы говорите, — священник задумался. — Возможно, но это не всегда правда. Что касается Хамблеби, то никто и не отрицает, что доктор Томас здесь действительно выиграл.
— В чем именно?
— Томас, я уверен, хороший человек, и доктор Хамблеби так говорил. Но местным жителям он не очень пришелся по душе. Томас не мог привлечь к себе столько пациентов. Он очень огорчался поэтому, становился нервным и несдержанным. У них были свои противоречия: Томас — целиком за применение новых методов лечения, а Хамблеби предпочитал придерживаться старых, испытанных. Они часто ссорились между собой и по другим причинам, но я не люблю сплетничать…