Делаю шаг вперёд, и это оказывается ошибкой. Руслан едва успевает подхватить меня.
— Отпусти.
Начинаю брыкаться, но это бессмысленно, так как тело не слушается. И вообще я так устала, что не хочу ничего делать. Всё что мне надо и так уже здесь. Оплетаю руками шею мужчины и утыкаюсь носом в его ключицу, вдыхая подзабытый, но всё ещё любимый запах.
— Почему ты так вкусно пахнешь? — шепчу неразборчиво.
— А почему ты так прекрасна, даже когда напиваешься? — слышу улыбку в его голосе.
Пытаюсь пожать плечами, но приходится немного повозиться, устраиваясь удобнее в руках мужчины.
— Не знаю, — вздыхаю тяжко. — Твоя мама сказала, что ты меня любишь.
— Так и есть, — не отрицает Рус.
— Я тебя тоже, — цепляюсь за его рубаху и поднимаю голову, чтобы посмотреть в глаза. — Я тебя тоже… — не могу сказать. — Не хочу, но… Да… — начинаю заговариваться. — Тоже… Может быть, конечно… Но…
Мой голос становится всё тише, а глаза сами собой закрываются. Рук продолжает мягко прижимать меня к себе. Последнее, что я слышу, это голос Зары и мерный стук биения сердца любимого мужчины.
— Зайди ко мне, внучок. Надо поговорить.
Глава 34
Алкоголь — зло. Никогда и не при каких обстоятельствах не употребляйте. Что бы вам ни говорили, на следующее утро обязательно наступит момент, когда вы станете себя ненавидеть за то, что пили. А вы и так страдаете физически, не хватало ещё страдать и морально.
Мне не хочется открывать глаза и просыпаться, но во рту настоящая пустыня. Я точно не смогу заснуть с таким сушняком. Да вообще больше не смогу заснуть.
Приоткрываю один глаз и тут же снова их закрываю. Свет от большого окна слепит и причиняет боль.
— Никогда, — говорю сама себе. — Больше никогда не буду пить.
Приходится поднапрячься, но у меня всё же получается перевернуться и снова открыть глаза. Вижу рядом с постелью тумбочку, на которой стоит графин и стакан. По прозрачным стенкам графина стекает конденсат, а значит водичка холодная. Всё же это утро не такое ужасное.
Я сажусь на постели и тянусь к графину. К чёрту стакан, я пью прямо так. Вода попадает в рот, стекает по горлу и проливается в желудок. Почти сразу становится легче. Гул в голове пропадает, так же, как и боль. Мне снова хочется жить.
Выпив почти всю воду, я поднимаюсь с постели и оглядываю себя. На мне нет пижамы, к которой привыкла в трактире, вместо этого рубашка. Мужская. От которой исходит очень знакомый аромат.
Вдохнув запах, меня сразу переносит во вчерашний вечер, как я припала носом прямо к источнику аромата.
— Господи, — прикрываю глаза. — Идиотка, — от смущения хочется провалиться под землю. — Чтоб тебе пусто было, Тома. Как ты могла?
Вопрос риторический, но даже если бы таким не был, я всё равно не знаю, как ответить. Можно списать всё случившееся на алкоголь и на то, что мой разум помутился. Но не так уж и много я выпила. Выпила бы много, никакая бы водичка меня просто так в чувства не привела. Просто я устала, и весь этот стресс плюс алкоголь — вот и отрубилась быстро. Но я полностью отдавала себе отчёт в том, что делаю.
— Умри, — прошу себя. — Просто умри, чтобы не позориться дальше.
Представляю, в каком шоке был Рус, заполучив меня обратно, да ещё в таком состоянии. Благо я проспала всю ночь спокойно. Хотя он, наверное, оставил меня одну и ушёл.
Почему-то эта мысль вызывает тоску. Но я заставляю себя не думать о плохом. Теперь, когда мы рядом, не нужно гадать и строить теории, надо просто спросить. Вспомнить, как мы общались до расставания, и делать всё точно так же. А разговор всегда хорошая идея. Надо только с Русом увидеться.
Осмотрев комнату, в которую меня поселили, я была приятно удивлена, что цвета здесь подобрана мои любимые. Сразу же снова вспоминается Рус и представляется, как он выбирал эту комнату — только для меня. Ждал ли он меня? Готовился к встрече? Или эта комната — просто совпадение?
Тряхнув волосами, чтобы прогнать непрошенные мысли, я тут же пожалела об этом — голова закружилась. Устояв на ногах, я поспешила к высокому окну в надежде немного подышать свежим воздухом. Да так и замерла перед ним, не попытавшись открыть.
Оказывается, комната, куда меня поселили, выходит на, может быть, задний двор. Только огромный — всё же императорский. Находились мои окна высоко, так что вряд ли кто-то снизу заметит, что я гляжу и вижу всё, что происходит внизу.