Большую часть пространства занимает тренировочная площадка: снаряды, стойки для оружия, много людей, которые отрабатывают удары.
У меня приоткрывается рот при виде мужчин… с хвостами. Такими длинными и очень сильными, раз они передвигаются на них и используют как дополнительное оружие. И эти хвосты выглядит очень знакомо, что-то подобное я видела раньше. И это что-то всегда мне нравилось.
— Змеи, — выдыхаю.
Вот кто такие наги. Полулюди-полузмеи. Солнечный свет отражается от их невероятной чешуи, делая мужчин сказочно прекрасными. Глаз невозможно оторвать. Касаюсь стекла, словно могу коснуться и нагов. В подушечках пальцев зуд, который надо срочно усмирить.
— Нравится?
Вздрагиваю и резко разворачиваюсь, услышав вопрос.
Рус подаётся вперёд и обхватывает меня одной рукой, притягивает к себе. Я перестаю дышать, ощутив его близость. И он сам выглядит не менее ошеломлённым. Мы смотрим друг другу в глаза, будто ничего больше нет в мире. Точно так же, как при первой нашей встрече в том ресторане.
— У меня тоже есть хвост, — шепчет мужчина, наклоняясь ко мне. — Если тебе нравится, — его дыхание касается моей щеки, — могу показать.
Его присутствие туманит разум. Столько мечтала о нем, видела во снах. А оказавшись рядом, не знаю, что делать. То ли прижаться к мужчине и поцеловать его, то ли сделать какую-нибудь глупость.
— Держи свой хвост при себе, — отталкиваю его от себя. — Если не хочешь, чтобы я на него наступила.
Рус не расстраивается, совсем наоборот. Его губы растягиваются в улыбке, а глаза блестят. Сложно не улыбнуться в ответ, но я держусь, продолжая сохранять спокойствие. Разворачиваюсь, чтобы вернуться к постели, и мужчина следует за мной по пятам.
— А вообще тебя не пугает, что у меня есть хвост? — не даёт он продлиться молчанию.
— Нет, я уже давно знала, что ты змеюка подколодная.
Эти слова должны были прозвучать как шутка, учитывая, что теперь мне известно, кто такие наги. Но кажется зло. Не услышав шагов Руса, я обернулась и увидела, что он смотрит на меня с горечью.
— Прости меня, Тома, — просит он. — Я знаю, никакие слова не смогут вернуть дней, когда мы были порознь, и стереть боль, что ты испытала. Но я готов всю жизнь просить у тебя прощения. Только умоляю, не злись на меня.
Пытаюсь отыскать в себе злость, о которой идёт речь. Но её нет. Теперь, зная правду, не могу злиться на него. По крайней мере, на то, что он ушёл.
— Ты должен был мне всё рассказать, — опускаюсь на край постели, — кто ты и про всё остальное.
— Я хотел, — приближается он. — С того самого момента, как понял, что мечтаю провести с тобой жизнь, — его пальцы робко касаются моей щеки. — Я думал, мы будем с тобой вместе до самого конца.
— Но все же не сказал, — убираю его руку от своего лица.
Он сжимает мою ладонь, опускаясь на одно колено передо мной. Помню, он так уже стоял передо мной.
— Дурак! — распахиваю глаза при виде того, как Рус опустился коленом в лужу. — Ты же испачкаешься.
— Плевать, — отмахивается.
— Замёрзнешь. Вода холодная.
— Плевать, — повторяет и берёт меня за руку. — Я буду стоять здесь, пока ты не ответишь на мой вопрос.
— Это шантаж? — приподнимаю бровь.
— Нет, потому что я уже знаю твой ответ, — улыбается Руслан. — Ты просто вредина, которой нравится заставлять меня плакать.
— Будешь плакать? — улыбаюсь.
— А ты продолжишь отвечать отказом?
Провожу рукой по его щеке, и Рус утыкается в мою ладонь носом, оставляет поцелуй на коже.
— Спроси ещё раз, — прошу.
— Сделаешь ли ты меня счастливым мужчиной, согласившись стать моей девушкой?
Тогда я ответила ему согласием. Хотя ведь и не могло быть по-другому. Мы оба будто сошли с ума от нашей любви. Каждую минуту я чувствовала себя окрыленной и счастливой. Даже в сложные моменты, когда казалось, что всё плохо, я знала, что вернусь домой, а там меня ждёт счастье — мужчина, который не просто забрал моё сердце, но и отдал своё.
И теперь он снова передо мной на одном колене, и я понимаю, что не хочу больше терять его. Осознаю, что в свете всего происходящего и моего подвешенного состояния в этом мире не могу ни на что рассчитывать, но не желаю снова оставаться без Руса. Я и так провела без него почти год. Год без счастья и любви. Больше так не хочу жить.
— Помнишь, ты сказал, что мы должны говорить обо всём?