— Помню, — кивает Рус.
— И раз уж ты скрыл от меня мир, в котором родился, — медлю. — И то, кем являешься… Сейчас я прошу тебя быть максимально честным со мной. Ты меня понимаешь?
— Да.
— И ты понимаешь, почему я прошу об этом?
— Понимаю.
— И ты готов быть честным со мной на все сто?
Рус подаётся вперёд и оставляет нежный поцелуй на моей щеке. Я не сдерживаюсь и на мгновение всё же подаюсь к нему. Короткое, но такое согревающее объятие. Как же я скучала по нему!
— Я отвечу на любой твой вопрос, — произносит он твёрдо.
Делаю глубокий вдох.
— Скажи, что сейчас происходит в твоей жизни. Почему ты выглядишь так плохо? И о каких непростых временах говорила твоя мама?
Рус недолго смотрит в мои глаза, затем отстраняется и, поднявшись на ноги отходит. Моё сердце тут же сжимается от тоски. Вот так. Не прошло и пяти минут, а он снова отдаляется от меня и нарушает своё обещание.
— Я люблю тебя, — выдыхает он в мои губы.
— Я тоже тебя люблю, — подаюсь к нему для нового обжигающего поцелуя.
— И я никогда тебя не брошу, — обещает он. — Никогда не оставлю. Ты моя судьба. И мы будем вместе, — его пальцы ласкают моё лицо. — Ты моя жизнь.
И тогда я могла всё списать на переизбыток чувств, на то, что его слова были сказаны под влиянием момента. Но я не просто верила ему — я знала, что Рус не обманет. И даже после его исчезновения оставался огонёк надежды, что он исполнит своё обещание, вернётся ко мне, и всё снова станет как раньше.
Вот он, передо мной. Но чем дольше длится молчание, тем слабее становится огонёк надежды. Стискиваю рубашку пальцами и чувствую, как становится трудно дышать. Хочется позвать на помощь. Сказать, что вот здесь и сейчас умрёт надежда.
Но я делаю вдох, потому что Рус начинает говорить. И страх от того, что наша любовь умрёт, заменяется страхом, что мы все умрём.
— Наги объявят войну драконам.
Глава 35
— Стоп! Стоп! Стоп! — подрываюсь на ноги. — Какая ещё война?! Ты о чём вообще?!
Война не принесёт ничего хорошего. Никому. В ней не бывает победителей, только проигравшие. И неважно, что я не видела ни одну воину, хватает и того, что рассказывает история и люди, ставшие свидетелями кровопролития. Разумные люди никогда не будут рады войне и сделают всё, чтобы её предотвратить.
Мне хочется сказать Руслану, что любая война неразумна. Что нужно суметь найти компромисс, как-то договориться. Даже унять свою гордыню и пойти на уступки, но это надо сделать, чтобы уберечь людей. Но когда он отворачивается от окна и смотрит на меня, становится ясно, всё куда сложнее.
В его глазах пустая обречённость. И я могу его понять. Человек… Наг, который никогда не был жестоким или злым и не стремился повелевать, оказался перед выбором, который ему пришлось сделать в угоду обязательств. И теперь ему придётся продолжать делать то, к чему не лежит душа, только чтобы оправдать ожидания подданных.
— Родной…
Я срываюсь с места и подлетаю к мужчине. Обхватываю его лицо ладонями и приподнимаюсь на носочки, чтобы быть ближе. Наши лбы соприкасаются, а глаза оказываются так близко, чтобы мы могли заглянуть в души друг друга и разделить тяжкую ношу.
— Послушай, я не знаю, что у вас происходит, — шепчу быстро и сбивчиво. — Но уверена, всё можно исправить.
Рус сжимает мои ладони на своих щеках и отрывает их, уходит в сторону. Моё сердце сжимается от чувства, что мы отдаляемся. Снова. Но сейчас я не хочу думать о своих сердечных переживаниях. Не время для них, тут проблемы куда серьёзней.
— Вот именно, что ты не знаешь, — отворачивается он, отходя подальше.
— Так расскажи мне, — не пытаюсь снова к нему приблизиться, давая пространство. — Вместе мы сможем разобраться. Помнишь, ты сам говорил, что тяжесть, разделённая на двоих…
— Я помню, что говорил, — обрывает Рус. — Но… — вижу, как он сжимает кулаки. — Это сложнее, чем ты думаешь. Я сам никогда не предполагал, что окажусь в положение, когда нужно будет решать подобные вопросы, — слышу горький смешок. — Мой старший брат справился бы с этим куда лучше. Он всегда знал, что надо делать.
Рус никогда не говорил о своих родных. Только абстрактно, какие-то общие сведения. Описывал самую обычную среднестатистическую семью. Но ведь всё не так. Он сын императора, а в правящих семьях никогда и ничего не бывает просто.
— А если бы он был здесь, — начинает тихо. — Что бы он сделал? — Вижу, как дёргаются плечи мужчины. — Ты ведь хорошо его знал, так что он…