— А ты… так рано, — сказал он рассеянно
— Как обычно, — произнес Томас. И это было не совсем правдой: сегодня он немного проспал, хотя как правило вскакивал с кровати разбуженный солнечным светом, как только видел, что на часах уже восемь. Томас не мог допустить, чтобы родители заподозрили что ночь он проводит не у себя в постели.
— Правда? — отец выглядел слегка озадаченным. — Ты знаешь, мама поехала отдать Вильфа на время… другим людям.
— Да, я знаю, — сказал Томас, стараясь чтобы его голос звучал спокойно. — Я слышал… как вы говорили об этом.
— Хм… — протянул отец немного мрачно. — Ну, наверное, тем лучше. Ты… сильно расстроился?
— Расстроился, — признался он.
— Я обещаю, что когда у нас будут деньги, мы постараемся выкупить Вильфа у этого человека. А если… у нас это вдруг не получится, то в июне на твой День рождения мы купим щенка. Возможно, с ним тебе будет даже веселее.
Это предложение Томаса слегка обрадовало. Он уже просил у родителей щенка несколько раз, но те всегда отвечали, что им сейчас не до этого.
— Спасибо, папа, — Томас попытался улыбнуться, но подумал, что если родители узнают о его ночных прогулках, то щенок будет под большим вопросом.
Отец действительно пожарил им яичницу, и, как Томас и думал, она слегка подгорела. Вместе с этим он отрезал им по кусочку позавчерашнего тыквенного хлеба, который уже был совсем не такой мягкий душистый, как когда мама только достала его из печи.
Когда они позавтракали, папа решил отправиться в лес за дровами, а Томас был несказанно рад возможности наконец выспаться.
* * *
Когда они позавтракали, папа решил отправиться в лес за дровами, а Томас был несказанно рад возможности наконец выспаться.
На следующий день мама все еще не вернулась. В этом, в общем-то не было ничего странного. Нередко она задерживалась в Гарлейне на пару дней. А ведь в этот раз, судя, по ее словам, она собиралась поехать в какую-то соседнюю деревню, до которой, должно быть, ехать еще дольше.
Томас уже начал тосковать за ее стряпней, и надеялся, что она приедет домой как можно скорее, так как кулинарные эксперименты его отца приводили все к более и более плачевным результатам. В этот день он попытался приготовить тыквенную кашу по рецепту из маминого блокнота, но ничего путного из этого не вышло. Куски тыквы были сыроваты и слишком небрежно потолчены, а с молоком папа явно переборщил. То, что вышло годилось, чтобы заглушить урчание в желудке, но не более.
Томас уже почти полностью дочитал энциклопедию про животных и с грустью думал о том, что после нее у него на полке не останется ни одной не читанной им ранее книги. Он очень надеялся, что на вырученные с Вильфа деньги мама, хотя бы не забудет прихватить ему что-то.
Ночью он, как обычно, пошел гулять с Эвелиной.
— Прости, сегодня у меня с собой ничего нет, — сказал он.
— Да, ничего страшного, — подруга, похоже, действительно не расстроилась, либо хорошо это скрыла. Она настойчиво протянула ему фрукт, и Томас его принял.
К сожалению, прогулка в этот день вышла не долгой. Стоило ребятам дойти до озера, как Томаса начала мучить одна мысль. Вдруг мама решит вернутся домой ночью, как она уже поступила однажды, когда застала его сидящим на крыше? Конечно, это случилось всего раз, но все же. Что если она приедет домой и захочет заглянуть к Томасу в комнату?
Как только эта мысль появилась в его голове, Томас уже не мог думать ни о чем другом. Пришлось объяснить Эвелине, что им придется продолжить разговор как-нибудь в другой раз. Она проводила Томаса до края леса, где ребята и распрощались. Эвелина немного расстроилась, и все же, вроде бы, ни в чем его не винила. Он мысленно поблагодарил подругу за это. Но от чего-то на душе было тоскливо.
Вернувшись домой, Томас тут же лег в кровать, но сон никак не шел — он уже успел выспаться днем, пока отец сидел у себя в мастерской. Пришлось зажечь свечу и попробовать углубиться в книгу. Чтение часто помогало нагнать сон, когда тот упорно не желал принять его в свои объятия. И в этот раз сработало не хуже, чем обычно. Поняв, что глаза слипаются, Томас отложил энциклопедию и лег на бок, закрыв глаза.
Ему снилось что-то тревожное. Снилось, что на следующий день он не нашел дома и папы. Эвелина кричала ему из леса, что все хорошо и он сделал правильный выбор. Томас хотел спросить, что она имеет ввиду и побежал в сторону леса, но, как бы сильно он не разгонялся, она не приближалась ни на шаг. В конце концов Эвелина растворилась в зарослях, а он оказался какой-то степи совсем один. Томас оглянулся и попытался найти свой дом, но его уже не было. Пропал и холм, и река вместе с мостом, и даже лес. Он уже собирался закричать, когда открыл глаза и понял, что лежит дома в своей кровати. Провел рукой по щекам — они были мокрые от слез.