Томас бы мог расстроиться мысли, что если даже он найдет отца, то это будет также означать, что его семья уже точно узнает о том, что он вышел за забор. Но сейчас его это мало волновало. Пусть он вернется — и ему будет уже абсолютно все равно.
С этой мыслью он доел вторую грушу и лег на бок на краю кровати, развернувшись спиной к Эвелине.
— Томас, а что ты будешь делать, если не найдешь их? — спросила она неожиданно. Комок в горле Томаса вновь напомнил о себе. Он не знал ответа на этот вопрос. Он попросту не представлял себе жизни без родителей.
— Наверное, я умру, — сказал Томас тихо. Он даже не был уверен, что Эвелина его услышала, но больше она ничего не спрашивала.
Очень долго Томас не мог справиться с грустью, переполняющую его сердце. Он бы с радостью поплакал, но изо всех сил держался, ведь подруга бы услышала, как он шмыгает носом. А Томасу не хотелось, чтобы Эвелина подумала, что он плакса, не хотелось, чтобы она начинала его утешать. Сам того не заметив, Томас уснул.
Спустя какое-то время он почувствовал, что кто-то энергично трясет его за плечо. Томас развернулся и увидел два ярких голубых фонарика в полутьме комнаты. Свет из улицы только-только начинал пробиваться через окно.
— Томас! — шепнула Эвелина возбужденно.
— Что такое?
— Куда ты сказал ушел твой отец?
— О чем это ты?
— Ты сказал, что твой отец пошел куда-то и не вернулся. Куда он пошел?
— В лес… за дровами…
Эвелина вдруг шумно втянула ртом воздух. В этот момент Томас окончательно проснулся.
— Что такое?! Ты что-то знаешь?
— Да. Думаю, я знаю, куда он пропал.
* *
В лесу Эвелина жила всю свою жизнь. Девочка очень любила гулять, как днем, так и ночью, и к семи годам уже думала, что истоптала каждую тропинку, каждую поляну. Но однажды ей как-то довелось попасть на окраину леса с западной стороны. День уже подходил к концу и вот-вот должны были опускаться сумерки, так что Эвелина собиралась было разворачиваться и идти к дому. Но тут ее внимание привлек протекающий там ручей, через который очень удобно, словно мост перевалилась старая коряга.
Эвелина подумала, что возможно и раньше уже здесь бывала, но не нашла способа пересечь ручей, не промокнув. Она не смогла устоять перед искушением зайти в неизведанную ранее часть леса, поэтому она прошла по деревяшке, оказавшись на другой стороне ручья.
Деревья здесь были низкими и росли даже гуще, чем в остальном лесу. Чуть дальше земля пошла на склон, и она увидела небольшую поляну, на который густо росла трава. Эвелина приблизилась к поляне и тут вдруг услышала удары и треск. Она бы сразу догадалась, что именно это за звуки, если бы до этого хотя бы раз в жизни слышала, как топор рубит дерево.
Эвелина пошла на шум, пересекла поляну и замерла, увидев, что из-за деревьев кто-то идет ей навстречу. Уже от одного только силуэта ей стало не по себе. Судя по всему, это был кто-то очень высокий и сильный. Стоило ему подойти ближе — и Эвелина увидела, что это высокий плечистый лис в штанах и рубашке, с закатанными до локтей рукавами. В одной руке у него был здоровенный топор.
— Что ты забыла в моей части леса, девочка? — спросил лис с хитрой улыбкой на лице. Голос его был очень элегантным, а тон — ласковым. Но несмотря на это, Эвелина почему-то сразу почувствовала исходящую от него опасность.
— Я… просто гуляла, — ответила она. — Я не знала, что это ваша часть.
Лис еще шире улыбнулся, глаза его сощурились. Он подошел к Эвелине чуть ближе и протянул свою огромную когтистую ручищу.
— Меня зовут Николас. Но друзья зовут меня просто Ник, — сказал он весело. — А как зовут тебя?
— Эве-лина, — она не пожала руку и даже отступила на шаг.
— Что ж, Эвелина, — он опустил руку и сжал ее в кулак, улыбка не пропала, но брови поднялись будто бы удивленно, — да, эта часть леса моя. И я не позволяю всяким маленьким нахальным девчонкам ломать ветки на деревьях и обрывать листья с кустов.
— Я ничего такого не делала… — в собственном голосе она услышала страх.
— Не стоит лгать, девочка. Я уже не впервые замечаю…
— Но я говорю правду! — она повысила голос.
Ник подошел еще на шаг ближе и склонился над ней, рука — та в которой был топор — напряглась. Он обнажил свои длинные острые клыки, и Эвелина с ужасом подумала, что пасть его настолько велика, что он бы запросто мог разом откусить ей голову, если бы того захотел.
— Я никому не позволяю, — улыбка исчезла и эти слова он скорее прошипел, чем проговорил, — наносить ущерб своим деревьям.