Подойди ближе сынок, не бойся, ведь ты сын Рустама, самого сильного и величайшего рыцаря в мире. Не думай что я уйду от тебя, когда отбью врага вторгшегося на мою родину и снова вернусь к тебе. Если я не вернусь, подойди и найди меня и кого бы ты ни увидел с этой монетой в руке они приведут тебя ко мне!
После этих слов Рустам покинул Сарматию и двинулся в сторону Талии. Покинув Сарматию Рустам и его воины поспешили через сельскую местность и вскоре перешли реки Тарку и Самра. Вскоре они увидели деревню на дороге разграбленную великанами и битва началась когда они напали и попытались заблокировать ее. В коротком бою дахи бежали а Рустам был ранен в левую руку. Горела деревня и в воздух поднимался черный дым. Измученные битвой Рустам и его солдаты решили прислушаться к себе и своим лошадям, напившись из реки под мостом на выходе из села. Рустам сидел на зеленой траве сбоку, положив перед собой стрелу и связав левую руку раненую мечом. Его лошадь жадно ела зеленую траву которую он давно не видел. Немного отдохнув Рустам и его люди следуя по стопам бегущих дахов и вскоре подошли к «железным воротам» в руках дахов. Этот проход хотя и узкий был очень опасным, потому что никто не мог пересечь его без разрешения дахов или без уплаты налогов. Рустам и его солдаты двинулись вдоль реки в Саквраку и достигли ее середины с горами Гаф справа и Каспийским морем слева. Никого не было видно потому что туман с моря распространился на горы. Через некоторое время туман внезапно рассеялся и на вершине горы появилось дикое племя Дах со стрелой в руке. Стоя на самой высокой точке вождь племени да Дербинд, смотрел на тихо проходящих саков а солдаты под ним ждали его приказа. Видя что саки движутся тихо вождь племени Дербинд, опустил стрелу и внезапно стрела с ревом попала в коня Рустама Валу. Когда конь захныкал и пытался взойти на престол Рустам успокаивал коня рукой и конь вроде все понимал и терпел. Итак саки вскоре перешли «железные ворота» и вошли в Сакавраку.
7. Хадат[256]
Так провели они этот день и, поужинав, легли спать. На сле дующий день рано утром все союз ники собрались к шатру Киаксара[257]. Царь, услышав, какая большая толпа собралась у его две рей, стал оде ваться для выхода, а в это вре мя друзья подводили к Киру просите лей: одни — кадусиев[258], которые умоляли его остаться, другие — гирканцев, тре тий — саков, четвер тый — Гобрия[259], а Гистасп[260] привел евнуха Гадата, который тоже умолял Кира остаться. Кир, конечно знал что Гадат давно тер зается страхом как бы войско Кира не было рас пуще но, и потому он с улыбкой обратил ся кнему:
- Ясно Гадат что это Гистасп убедил тебя думать так, как ты говоришь сейчас.
В ответ Гадат воздел руки к небу и поклялся что вовсе не Гистасп убедил его в этом.
- Ведь я знаю, — сказал он, — что если вы уйде те, мое дело погибнетокончательно. Вот поче му я сам заговорил с Гистас пом и спросил его не знает ли он, как ты намерен поступить [относительно роспус ка войска] .
- Стало быть, — заметил Кир,
- Я несправедливо упрекаю нашего Гистаспа.
- Конечно, несправедливо, Кир, клянусь Зевсом[261], — вос кликнул Гистасп.
- Ведь я сказал Гадату только одно: что тебе нельзя продол жать поход, поскольку отец отзывает тебя обратно.
- Что ты сказал? Неуже ли ты посмел бол тать об этом, даже не зная, хочу я того или нет? — переспросил Кир.
- Конечно, клянусь Зевсом, Ведь я вижу, как ты сгораешь от желания явиться в Персию в ореоле славы и рас сказать отцу по порядку, как ты добил ся таких успе хов. — подтвердил Гистасп.
- А ты раз ве не хочешь вер нуться домой? — спросил его Кир.
- Нет, клянусь Зевсом, — отвечал Гистасп, я не двинусь отсюда, но останусь и буду вести войну, пока не сде лаю наше го Гадата владыкой над ассирийским царем.
Так они беседовали друг с другом, полушутя-полусерьез но. Но вот, наконец, из своего шатра вышел Киаксар, облаченный в тор же ственный наряд, и усел ся на мидийском троне. Когда собрались все, кто должен был присутствовать, и воцарилось мол чание, Киаксар сказал:
- Доблестные союз ники, так как я нахожусь сре ди вас и так как я старше Кира, то будет, пожалуй, справедливо, чтобы я и начал раз говор. Я думаю, что сейчас как раз настал момент обме няться мне ниями насчет того, стоит ли продол жать военные действия, или же пора рас пустить войско. Пусть каждый выскажется по этому поводу, как он думает. После этого пер вым взял слово предводитель гирканцев Хларазим сына Рафии[262]
- Доблестные союз ники, — сказал он, — я не знаю, для чего нужны слова там, где сами дела подсказывают лучшее реше ние. Ведь мы все понимаем, что общими силами можем причинить неприяте лям больше вреда, чем они нам. А когда мы все были порознь, они обращались с нами так, чтобы себе доставить как можно больше выгод, а нам — неприятностей. За ним выступил предводитель кадусиев Гиппарх сын Кагоя[263]
- Что касается нас, то нам едва ли пристало говорить о том, чтобы вернуться домой и рас торгнуть союз, раз уже даже во вре мя похода отде ле ниеот основных сил, как и сле довало ожидать, не пошло нам на пользу . Действуя в тече ние недол гого вре ме ни отдельно от остальной мас сы ваше го войска, мы дорого заплатили за это, как, впрочем, вы и сами знае те. После него слово взял Артабаз[264], тот самый, который некогда выдавал
себя за родственника Кира:
- Я не согласен, Киаксар, с теми, кто говорил до меня, только в одном:
они заявляют, что надо остаться для веде ния войны, а я утвер ждаю, что воевал именно тогда, когда был дома. Там мне часто приходилось спе шить на помощь сопле менникам, когда враги грабили наше достояние, и столь же часто бес покоиться о наших кре постях, охраняя их от враже ских нападений, причем за все это я дол жен был рас плачиваться собственными средствами. А теперь я сам владею чужими кре постями, не боюсь врагов, ем ипью за счет неприяте лей. Таким образом, жизнь дома была военной службой, а нынешняя жизнь — сплошной праздник, и потому, — заключил он,
- Я вовсе не желаю роспус ка этого тор же ственного собрания . За ним выступил Гобрий:
- Что касается меня, доблестные союз ники, то до сих пор я мог лишь восхищаться добросовестностью Кира, ибо он ни в чем не нарушал своих обе щаний. Но если он теперь уйдет из нашей страны, то, ясно, ассирийский царь вос прянет духом, не поне ся наказания за обиды, которые он пытался причинить вам и которые причинил мне. Зато меня он снова покарает, потому что я посмел стать вашим другом.
После них всех выступил Кир, который сказал:
- И мне, воины, также совер шенно ясно, что если мы рас пустим войска, то наша мощь уменьшится, а силы врагов снова воз рас тут. Ведь те из них, у которых мы отобрали оружие, быстро обзаве дутся новым, а те, кто лишил ся коней, тоже скоро приобре тут себе других. На место погибших воинов заступят новые, молодые, так что не придется удивляться, если очень скоро они снова смогут докучать нам. Отче го же тогда я попросил Киаксара обсудить вопрос о роспус ке войска? Знайте, что я сде лал это из страха за будущее. Ибо я вижу, как к нам приближаются враги, с которыми мы не сможем бороться, если будем продол жать войну прежними методами. Всамом деле, наступает зима, а кров, в лучшем случае, есть у нас самих, ноего, клянусь Зевсом, нет ни для лошадей, ни для слуг, ни для мас сы простых воинов, без которых, однако, мы никак не сможем продол жать войну. Что же касается продовольствия, то там, где мы побывали, все запасы истоще ны, а куда мы не дошли, там местные жите ли из страха перед нами уже свезли их в укрепленные места с тем, чтобы самим пользоваться всем необходимым, а нам не оставить ни крошки. Итак, я спрашиваю вас: кто настолько муже ствен, настолько силен, что сможет вое вать, изне могая в борьбе с голодом и холодом? Если мы будем вое вать, как прежде, то, говорю я вам, лучше нам по доброй воле окончить поход, чем быть принужденными к отступле нию поне воле. Если же мы всерьез хотим продол жать войну, то я сове тую сде лать сле дующее: нам надо как можно скорее лишить неприяте ля большей части его укрепле ний и одновременно создать для себя как можно больше таких укрепленных пунктов. В этом случае продовольствия больше будет иметь та сторона, которая успе ет захватить и отложить на хране ние больше припасов, при этом блокаде подвергнутся именно те, которые окажутся слабее. В настоящий момент мы ничем не отличаем ся от плывущих в море; эти последние тоже плывут и плывут, но пройденное ими пространство ничуть не становится для них роднее того, по которому они еще не плыли. Однако, если в нашем рас поряже нии окажутся крепости, то это лишит врагов власти над их же собственной страной, мы же обеспе чим себе большую без опас ность. Быть может, кое-кого из васпугает, что придется нести стороже вую службу вдали от родины; но пусть это вас не страшит. Мы сами, поскольку мы и так находимся вдали от своей зем ли, обе щаем вам сторожить пункты, ближе все го рас положенные к врагу, а вы захватывайте и осваивайте районы Ассирии, сопре дельные с вашими зем лями. Ведь если мы суме ем охранить пункты, находящие сявблизи от неприяте лей, то вы, владея их дальними пре делами, буде те в пол ной без опас ности, ибо я уве рен, что они не посме ют пре не бречь ближайшейопас ностью ради более дальне го похода против вас.