Попивая кофе, Роберт думал. На первый взгляд, все самоубийцы почти ничем не отличались от обычных людей. Все они были студентами, почти все учились где-то в Москве, но в разных учебных заведениях. Большинство первокурсники, не старше двадцати пяти лет. И главное, поголовно выходцы из рабочих семей. Такие молодые люди чаще всего обучаются на простые и востребованные профессии, типа столяров или каких-нибудь заводских рабочих. Выделялась, по большей части, Зинаида Лишанова, чье досье Роберт просматривал последней. Во-первых, самое очевидное, она была девушкой. Во-вторых, она хоть и была из рабочей семьи, но ее родители были начальниками в какой-то довольно крупной компании, занимавшейся дизайном и архитектурой. Почему девушка решила уйти от родителей и заняться математикой, непонятно, да это и неважно. Главное, она отличалась от других жертв. Она явно знала, что такое обеспеченная жизнь, так как ее семья могла себе позволить это. С другими молодыми людьми ее объединяла фигура Константина Метельского, который в определенный момент появился в жизни каждого из подростков.
Константином Метельским оказался тот человек, что проводил весь обряд, во время которого им был убит Николай Холодный. Правда, информации о нем было очень мало. А точнее, ее вообще не было. Проведя в базе данных Министерства несколько часов, Роберт не нашел вообще никакой информации по запросу «Николай Метельский». Ни места рождения, службы или жительства. Об этом человеке вообще ничего не было известно. Даже фотографий не было, так что у Роберта для работы был небольшой стоп-кадр записанного на камеру аэростата видео. Почему так, было непонятно. Выходило, что Константин Метельский никогда нигде не был зарегистрирован, что нереально, потому что любой человек хоть раз ходил в больницу, учился в детском саду или школе. В общем, сложно нельзя быть полностью незаметным от системы. Либо кто-то стер все данные об этом человеке по какой-то причине. А это говорило о том, что у Метельского есть очень «высокие» покровители, так как такое могли совершить только люди, имеющие очень высокий ранг. И теперь из-за них Роберт никак не мог выяснить, кем является руководитель обряда.
Из коридора донеслись шаги, отвлекшие оперативного сотрудника от монитора компьютера. Через полузакрытые шторы молодой человек увидел, что вдоль кабинета идет Лев Геннадьевич. Мужчина шел куда-то, но увидев свет, что шел из кабинета его подчиненных, он остановился и зашел внутрь.
– Кто здесь? – громко спросил следователь, открыв дверь и заглянув внутрь.
– Лев Геннадьевич, это я, – отвечая, Роберт поднял руку так, чтобы ее было видно.
– Роберт? Ты чего здесь делаешь?
Спросив это, Лев Геннадьевич зашел в кабинет, закрыв за собой дверь. Он подошел к столу Роберта, посмотрел на него. Мужчина был одет в гражданский костюм черного цвета, а в руках у него была неизменная папка с документами. Следователь перевел взгляд с Роберта на монитор его компьютера. Тот поставил на стол кружку, из которой пил кофе, после чего ответил начальнику:
– Я просматривал данные по людям, совершившим самоубийство в «Акрополе». Все, что удалось добыть в нашей базе.
– И что, удалось добыть что-то?
– Ну-у… Все жертвы родились в обычных семьях, учились в различных заведениях Москвы. Они все примерно одного возраста, – ответил Роберт, глядя на начальника, не вставая с кресла. – Больше почти ничего. Да, я по телефону связывался с некоторыми родителями, они говорили, что в последнее время их дети стали более замкнутыми, меньше с ними общались. И у них появился какой-то знакомый, которого они звали просто «друг».
– Этим знакомым является Константин Метельский?
– Похоже на то. Я хочу завтра наведаться к родителям жертв, поговорить с ними. Покажу им фотографию, может и узнают.
– А я думал, что ты завтра на концерт «Земли Лесов» собираешься. Или уже передумал?
– На концерт я пойду. У меня выбора нет, мне нужно там быть. В наказание за прогул, – Роберт усмехнулся, но потом снова стал серьезным. – Но он будет вечером, так что отработать свой рабочий день я успею. Правда, придется завтра поездить.