В первые дни после их спасения Чарн Товис, или Чарн из Зингабала, как его теперь звали, привыкал к нелегкой морской жизни и учился у пиратов. Однако больших симпатий морские разбойники не вызывали. Команда корабля представляла собой грубое и неопрятное сборище матросов. Грязные ругательства постоянно срывались с их языка. Но железная рука Барима Рыжей Бороды умело сдерживала бандитов, заставляла работать, справедливо судила за проступки, прерывала их частые споры и удерживала от чрезмерного пьянства, любимого времяпрепровождения. Главарь пиратов мог одолеть любого из своей команды, даже таких, как Тангмар - светловолосый гигант из Коданга или девятифутовый синекожий кочевник Рогир. Все боялись и уважали его, и Чарн Товис сразу понял, что капитан «Ятагана» необычный человек.
Молодому воину из княжеского окружения и джасарку нелегко было привыкнуть к своей новой и такой странной жизни. В первое же утро, как только они остались одни, Чарн Товис предупредил Тарта, чтобы тот следил за своими словами. Мальчику нужно было забыть о том, что он князь Патанги. Ни своими речами, ни поведением он не должен выдать себя. Для окружающих - он просто Тарн, юный рыбак из Зингабала.
Пираты относились к спасенным по-дружески. Но Чарн Товис и князь должны были очень много работать, и поскольку не были знакомы с морским делом, их неуклюжесть бросалась в глаза. Один из пиратов с особым удовольствием отпускал свои насмешки. Звали его Готар. Родом из Турдиса, злобный и неуправляемый, этот грубый негодяй часто затевал скандалы. В одном из морских сражений он потерял правую руку, но оставшейся культей он действовал очень ловко. На культю была сделана насадка из кожи. В углубление насадки пират мог вставлять различные предметы, целый набор которых он носил на своем поясе. Иногда он использовал даже стальной крюк или лезвие пилы. Худой, обветренный всеми ветрами старый Дурган и дружелюбный толстяк Блей предупредили Товиса, чтобы он остерегался дикого нрава Готара. Ведь тот был настоящим убийцей, от руки которого в драках и скандалах погибли девять человек. Все они были сражены наповал острым, как лезвие бритвы, крюком из арсенала разбойника.
- Как только увидишь, что Готар берется за крюк, берегись, - предупредил молодого воина Дурган, - это значит, он собирается кого-то убить.
Чарн Товис пообещал остерегаться зловещего Готара и велел Тарту держаться от страшного однорукого разбойника подальше. Однако это было легко сказать, но не сделать, так как Готар продолжал обидно насмехаться над беглецами. Молодой воин старался, как мог, выдерживая издевательства и грязную ругань, но, когда он увидел, что Готар позволяет себе так же обращаться и с мальчиком, он не выдержал.
Как-то Тарт занимался починкой снасти, а это дело требует большого терпения и ловкости рук. В какой-то момент мальчик запутал нить и испортил уже начатую работу. Это совершенно разъярило Готара. Изрыгая ругательства, он сбил Тарта с ног и уже взмахнул рукой, чтобы ударить его по лицу.
В два прыжка Чарн Товис пересек палубу, словно тисками схватил он Готара за плечо, развернул его к себе и дважды ударил. Первый удар был в живот, прямо под ребра. Второй, направленный снизу вверх, пришелся в челюсть. Голова пирата резко дернулась назад, его подбросило вверх на полдюйма, а затем он глухо ударился о перила.
На палубе все стихло. Толстый Блей вращал белками глаз, и только с языка Дургана сорвалось ругательство. Чарн Товис стоял наготове со сжатыми кулаками. Готар, красный от ярости, медленно поднялся на ноги, вытирая струйку крови, протянувшуюся из уголка рта. Глаза его пылали от ненависти. Костлявая рука скользнула к поясу, и в ней оказался огромный нож. У Чарна все похолодело внутри, но он продолжал стоять, готовый защищаться даже голыми руками.
Вдруг на злобно рычащую фигуру Готара упала черная тень, и кнут, просвистев, ударил его по лицу. Кровь ручьем полилась из рассеченной кожи. Готар отшатнулся и встретил ледяной взгляд Варима Рыжей Бороды. Хлыст капитана скользнул по палубе, а его серые глаза были холодны, как арктический лед. Готар понял - пощады не будет.
- Я следил за тобой, Готар, - проревел Рыжая Борода. - Теперь послушай-ка меня, ты, мерзкая собака. Если я еще раз увижу или услышу, что ты коснулся своими грязными лапами этого малыша, я вспорю своим кнутом тебе спину, так что ребра будут торчать наружу. Ты понял меня? А теперь отправляйся в в свою конуру, мерзавец! Пошел вон!
Сказав это, капитан презрительно повернулся спиной к Готару, лицо которого побледнело от услышанных оскорблений. Находившиеся на палубе пираты потупили глаза, и лишь Чарн Товис наблюдал за тем, что же произойдет дальше.