— Ты, — Лютый ткнул пальцем в сторону Насти и, схватив её за ворот грязного платья, рявкнул, — отправляешься в чулан и будешь сидеть там, пока не научишься выть по-собачьи!
Настя испуганно ахнула, глаза её в тот же миг наполнились слезами, вот только пытаться растрогать Андрея было делом заранее бессмысленным.
— А ты проведёшь ночь в погребе и, может быть, в следующий раз будешь умнее! — он грозно посмотрел на Стёпку, и тот тут же покорно опустил голову и побрёл следом за Рыжим, который уже позвякивал ржавым ключом от «подземелья». Там было ещё хуже, чем в чулане: сыро, холодно, грязно, пахло смрадом и, конечно же, было ужасно темно и жутко. Стёпка понуро плёлся за своим «провожатым» и тяжело и мучительно вздыхал — каким бы глупым он ни был, но то, что слово вожака — закон, он уже понимал.
— Отпусти её, — слегка простывшим голосом попросила Катя, когда подруга принялась всхлипывать за дверью чулана.
— Нет, — сухо отозвался Андрей, хватая девочку за локоть и оттаскивая подальше от двери. — Я, пожалуй, и впрямь отдам её цыганам, только за свою цену!
— Ты так не сделаешь! — ужаснулась Катя, ноги её вдруг стали ватными и она испуганно схватилась за его руку.
— Снова командуешь? А может, мне прямо сейчас вышвырнуть их обоих вон? — словно прислушавшись к угрозам мальчика, ветер за окном завыл ещё сильнее, дождь хлынул с новой силой, оглушающе грянул гром, а небо расчертила молния.
Катя вжала голову в плечи и зажмурилась, Андрей шумно выдохнул и, слегка надавив на худые лопатки, прижал девочку к груди: он знал, что больше всего на свете она боится именно грозы.
— Отпусти, — дёрнулась было Катя, но тут же сдалась и только слегка запрокинула голову, ища в полумраке комнаты его взгляд.
— Я вернул тебе твою подружку — она жива и невредима. За тобой должок, помнишь? — вдруг приглушённо произнёс он.
Андрей говорил вполголоса, но она расслышала каждое слово. Снова попыталась дёрнуться и удрать, и снова он удержал и не позволил. Раскаты грома, вспышки, бросающие на лицо мальчика мрачные тени, и этот зловещий взгляд холодных почти бесцветных глаз.
Обхватив пальцами её подбородок и до боли сжав его, Андрей вдруг склонился над ней и поцеловал, опалив её губы горячим дыханием.
Катя замычала, попыталась укусить мальчика, но тот успел отстраниться. Тогда она решилась ударить его по лицу, но и тут он схватил её за руку, снова сдавив и без того пострадавшее сегодня запястье.
Девочка зашипела от боли, их взгляды скрестились. Она была готова сказать ему что-то достаточно обидное, чтобы он, разозлившись, ударил или прогнал её, но Андрей снова опередил её, выдохнув:
— В расчете, можешь больше не бояться!
Он отступил, убрал руки в карманы, однако взгляд недобрых глаз был прикован к её губам. Катя всё ещё ощущала его прикосновение и его вкус, она торопливо потёрла губы рукавом платья.
— Не делай так больше! Я не позволяла тебе! — дрогнувшим голосом произнесла девочка.
Андрей прислонился лопатками к шершавой стене. Опустил взгляд на мгновение, а потом одарил её странной улыбкой.
— Ещё позволишь! — уверенно проговорил, словно знал и понимал что-то, о чём она даже не догадывалась.
Катя выскочила из комнаты, вернулась к чулану и, прижавшись к двери спиной, сползла вниз, подтянув к груди коленки.
— Насть, ты как? — тихо позвала подругу.
— А как ты думаешь?! — плачущим голосом отозвалась та.
— Вы сильно его разозлили сегодня, — шмыгнула носом девочка.
— Знаю, но там было так хорошо и весело! Они живут получше нашего, Кать, понимаешь?
— Ох и дурная у тебя голова! Даже не вздумай так говорить и соваться к ним! Если бы Андрей не забрал вас, никто другой потом ни найти, ни выручить вас не смог бы! Они вовсе не добрые, слышишь?
— Угу, — обиженно фыркнула подруга. — Выпусти меня, Кать! — жалобно попросила Настя.
Катя задрала голову, рассматривая ржавый засов, который, хоть и с большим усилием, но она вполне могла бы сдвинуть, и даже, не задумываясь, сделала бы это, если бы не сегодняшний поцелуй. Теперь она боялась Андрея: такое, конечно, случалось и раньше, но отныне это был совершенно другой страх.
— Прости, не могу! — со вздохом призналась девочка.
— Ты оставишь меня ТУТ? — ужаснулась Настя. — Не бросай меня одну, я боюсь!
На самом деле Катя знала, что страх Насти перед этой комнаты вовсе не так уж и велик, чем, к примеру, её собственный. Были времена, когда Катя подставляла руку под нож Андрея, лишь бы не попасть в тёмный и тесный чулан. Катя невольно задрала рукав и погладила едва заметные тонкие отметины чуть выше запястья, пересчитала их, заранее зная точное количество: один, два, три… всего их было семь!