Шэн Линъюань был инстинктивно не согласен с этим. Услышав эти слова, он поспешно осведомился: «Что значит «шизофреник»?»
«Это значит… — Сюань Цзи растерялся, понятия не имея, как это внятно объяснить. В конце концов, его мысли превратились в клубок, и юноша произнес, — Коллапс. Не важно».
Никто в самолете понятия не имел, что, в какое-то мгновение, в слившемся сознании растерянного директора Сюаня и его меча, произошла настоящая авария. Но в это время Пин Цяньжу, наконец-то, нашла аптечку и рысцой побежала обратно, бессвязно приговаривая:
— Как ваши дела? Директор, я никогда раньше не пользовалась такими. Вы знаете, что значит «стремительный»5?
5 На аптечке написано 急 (jí) — экстренный. Но также этот иероглиф имеет значения быстрый, стремительный и страстный.
— Прежде всего, пожалуйста, передай мне влажную салфетку. — Сюань Цзи поднял раненую руку, демонстрируя ей ладонь. От кровоточащей раны остался лишь неглубокий белый след. — Теперь скажи мне, Управление ведь возьмет на себя уборку салона?
Пин Цяньжу застыла и в шоке уставилась на его руку.
— Мне очень жаль, что ты опоздала и не смогла лицезреть весь процесс, — сказал Сюань Цзи.
Мир особых способностей был многообразен, каждый человек в нем был по-своему уникален. Потому, увидев что-то необычное, большинство из них не удивлялись этому. Прошлая поездка Пин Цяньжу со своим новым боссом была поистине незабываемой — вокруг сверкали молнии, гремел гром, схлестнулись вместе лед и пламя, а закончилось все разрушением двух зданий. По сравнению с этим быстро заживающая рана была сущим пустяком. Моментально оправившись от шока, девушка просто приняла все произошедшее как должное, и бросилась помогать Сюань Цзи оттереть кровь.
С помощью механической работы Сюань Цзи, наконец, удалось очистить свой разум, в то время как Шэн Линъюань закончил повторять всю свою коллекцию классических историй. В итоге, они оба немного успокоились.
Внезапно, Сюань Цзи обнаружил, что его «тоска по мечу» вернулась, а беспокойство только усилилось. Он был словно голодный дух, увидевший маньтоу. Словно заядлый курильщик с обострившейся зависимостью. Желание прикоснуться к мечу пересилило все разумные доводы. С невероятным усилием воли Сюань Цзи продержался около пяти минут, после чего его терпение окончательно рухнуло. Дрожащими руками он «пригласил» меч из-под сиденья и принялся «подпитываться» от него.
«Наглец!» — воскликнул Шэн Линъюань.
Старательно избегая острого лезвия, Сюань Цзи в отчаянии погладил холодный клинок: «Видишь, старший, тебе тоже это не нравится. Может, у тебя есть какие-нибудь идеи?»
«Опусти меня», — просто ответил Шэн Линъюань.
«Ты думаешь, мне этого не хочется? Проблема в том, что я понятия не имею, даже как ты туда попал!» — отозвался Сюань Цзи.
«Даже если хозяин клинка погибнет, меч судьбы не пострадает» — мрачно подумал Шэн Линъюань.
Сюань Цзи с трудом подавил желание прижаться к оружию щекой, и сказал: «Отлично, большая шишка. Рад приветствовать у себя убийцу».
Шэн Линъюань перевел взгляд на сонную артерию на шее юноши и предупредил: «Маленький демон, сейчас я просто заключенный в клинок паразит, но, со временем, я смогу контролировать его. Если ты не хочешь во сне лишиться головы, лучше сломай меч».
Сюань Цзи вздохнул: «Я не могу этого сделать».
Его «тоска по мечу» заключалась не только в том, что он не мог выпустить его из рук даже на мгновение, но и в том, что он не мог вынести даже мысль о том, чтобы сломать клинок. Стоило ему только подумать об этом, как все его тело охватывала такая боль, будто оно вот-вот готово было рассыпаться на куски. Кроме того, этот меч не боялся ни огня, ни воды, он мог расплавить золото и разрубить нефрит. Даже если бы юноша согласился пожертвовать им, он все равно не знал, как его сломать.
Они вынуждены были быть откровенными друг с другом. Не было смысла что-либо скрывать. Они оба знали, как много у них общего. Шэн Линъюань обнаружил, что маленький демон был точно таким же, как он и предполагал — лишенным здравого смысла и не сведущим ни в чем. Сюань Цзи обнаружил, что, в словах великого дьявола о том, что у него «амнезия», было не так уж и много воды. Его воспоминания действительно тонули в тумане, которому не было ни конца, ни края.
Эти двое, казалось, так глубоко проникли друг в друга, что теперь им ничего не оставалось, кроме как стоять плечом к плечу, среди шума двигателя самолета, и думать, как убить друг друга. Но где-то в этом странном молчаливом понимании рождалось некоторое сочувствие к общему горю.