Выслушав его тщательные расчеты, Сюань Цзи безо всякой причины подумал о балансе на свое банковской карте. Он не мог не опечалиться.
— О, тогда летим.
«Баран*, — подумал Шэн Линъюань и «посмотрел» на мальчишку через меч, как раз в тот момент, когда Ян Чао украдкой взглянул на него. Почувствовав, что поймал пристальный взгляд клинка, юноша сразу же задрожал и снова чихнул, немало заинтересовав этим великого дьявола, — кровь его рода сильно разбавлена, но он все еще довольно проницателен».
*Примечание автора: 羬羊 (qiányáng) — зверь, который живет на горе 錢來 (qiánlái). Выглядит как горный баран или козел с конским хвостом.
Как раз в этот момент объявили взлет.
Пока Шэн Линъюань задавался вопросом, есть ли какой-то скрытый смысл в слове «взлететь», самолет разогнался по взлетно-посадочной полосе, и с ревом оторвался от земли.
Тяжелый меч упал на пол, и Сюань Цзи бессознательно протянул за ним руку. Однако, вытащенный из его спины клинок, внезапно впился в его ладонь, и по долу10 заструилась кровь.
10 Дол (также дола) — жёлоб, продольное углубление на клинке холодного оружия, предназначенное главным образом для его облегчения с сохранением прочностных характеристик изделия.
Глава 16
— Ни за что! Я не согласен! Это нечестно!
Оба, и хозяин, и оружие, остолбенели. Теоретически, меч не мог порезать Сюань Цзи. В противном случае, юноша, ежедневно вонзающий его себе в спину, уже заработал бы паралич.
Но Шэн Линъюань не ожидал, что эта железная «курица» с разбегу взмоет ввысь! На мгновение он даже потерял сознание и, едва лезвие коснулось человеческой плоти, его разум охватила нестерпимая жажда крови. Когда он пришел в себя, было уже слишком поздно.
Под тонкой кожей находилось множество кровеносных сосудов. Тяжелый меч вонзился в ладонь Сюань Цзи больше, чем на полдюйма. Дол клинка в мгновение ока наполнился кровью. Заслышав шум, Ло Цуйцуй обернулся на звук и тут же воскликнул: «Мама!». Вокруг шеи, на манжетах и щиколотках старика моментально проросли лозы сциндапсуса. Позеленев, он закричал:
— Кровь! Мамочки! Так много крови! Скорее остановите самолет… Нет, в смысле… Кто-нибудь, скорее помогите!
Он вопил и метался по всему салону, умоляя бог знает кого поспешить ему на помощь. Больше всего на свете он боялся, что кровь запачкает и его.
Пин Цяньжу в панике вскочила со своего места, совершенно забыв про ремень безопасности, и тут же была притянута им обратно. Из ее набитого едой кармана на пол посыпались шоколадки, рыбные чипсы1 и бобы.
1 鱼皮 (yúpí) — рыбья кожа. Не столько чипсы, сколько действительно кусочки рыбьей кожи, обжаренные в яйце с солью.
Только Ян Чао оставался спокойным. Отложив книгу, он поднялся с места, намереваясь помочь, но, стоило ему приблизиться на два шага, как этот огромный сопливый монстр шмыгнул носом, готовый вот-вот чихнуть.
Сюань Цзи испугался, что юноша может попросту заплевать его рану, потому вынужден был отказаться от предложенной заботы.
Лезвие тяжелого меча, казалось, вросло в его ладонь, с жадностью высасывая кровь.
Шэн Линъюань отличался своеобразным характером: «Коли пришел — располагайся». Раз дело сделано, прошлого не воротишь. Он мог лишь продолжать высасывать чужую кровь. Сейчас он был похож на голодного и замерзшего человека. Он словно пил горячий бульон и, даже если мог обжечься, то все равно бы не ослабил хватку. Все больше и больше крови вливалось в меч. Его разум начал проясняться, и поле зрения расширилось. Теперь он мог видеть всех людей и все предметы, что находились на борту небольшого самолета.
Сквозь «грохот» двигателей до ушей Сюань Цзи донесся вздох: «Так хорошо…»
На руках юноши вздулись вены. Ему было глубоко наплевать на то, что в салоне самолета запрещен открытый огонь. Обмакнув в кровь пальцы, он быстро начертил на лезвии сложную руну. Тяжелый меч вспыхнул, повинуясь его желанию, и неловко «поперхнулся», наконец, отпустив его. Оружие рухнуло на пол. Однако, внезапная атака словно и вовсе не волновала его. До ушей юноши донесся низкий смешок.
Прежде чем прозвучал сигнал пожарной тревоги, Сюань Цзи сжал кулак, потушив огонь. В этот самый момент он вдруг увидел в раскрасневшемся от жара лезвии, отражение пары улыбающихся глаз. Взгляд этот казался таким нежным и ласковым, что даже пугал.