Замечательный город, этот Сосногорск. Вырос еще раньше, чем потекла болотная нефть. На таких же песках и топях. Сосногорская электростанция — самая крупная из всех, которые когда-нибудь были в окрестных местах. Молодая столица болотного края…
Назавтра Ольшевский кое-как подлатал забор с улицы, а после обеда отправился в бор, который заманчивой стеной синел за полями. Бор этот снится ему по ночам. За все послевоенные годы Ольшевский не был там ни разу. И теперь, с поседевшими висками, с глубокими морщинами на лице, идет туда как на свидание с молодостью. Взял для видимости корзину — может, где-нибудь попадется поздняя сыроежка или зеленка. Что ж, жизнь так устроена, что человек стремится вперед, в новые, неизведанные дали, а когда оглянется, то самое интересное, оказывается, уже позади…
Бор стал другим. Местами его уже вообще нет. Немцы в войну вырубили деревья на двести метров от железнодорожного полотна, и на том месте, где шумели высокие сосны, буйно разрослись березы и осины. Старые сосны поредели, зато поднялись, набрались сил молодые сосняки. Лес, как и он сам, неузнаваемо изменился…
Ольшевский, пока бродил среди сосен, думал о том, что этот новый, далекий сердцу образ леса он уже не запомнит и, хотя бора, связанного с юношескими мечтами, давно нет, он по-прежнему будет стоять перед глазами в его ночных видениях, а значит, как-то жить. Видимо, вот так же для матерей живут их погибшие дети, как для детей — умершие родители…
В трех или четырех местах Ольшевский увидел прогалины. Деревья там спилены, а земля разворочена. Груды ее, необычной, вывернутой из разных глубин, лежат вокруг. Каждая груда имеет свой цвет. Синяя, красная и белая, похожая на известняк, земля. Видимо, здесь бурили разведывательные скважины…
Побродив по лесу часа три, Ольшевский нашел только один сморщенный, изъеденный слизняками боровичок.
Вечером мать рассказала, что женится Юрка, сын Горбатенковой Аксиньи. Ольшевский вздрогнул. Появилось ощущение, что этим своим приездом в местечко он словно замкнул круг, подвел черту под тем, что было…
Юрка Горбатенко, чернявый, острый на язык, находчивый, в их школе был отличным математиком и спортсменом. Вообще, это была интересная семья. Отец работал грузчиком, старший сын Гриша ходил вместе с отцом на станцию, а Юрка удивлял школу успехами в математике и ошеломляющими трюками на турнике.
Летними вечерами семья усаживалась на скамейке перед хатой. Отец играл на гитаре, Гриша и Юрка — на мандолинах. Семейный ансамбль был слаженным, исполнял, пожалуй, все, что когда-либо пелось или плясалось в местечке. Мать, еще молодая, крупнотелая, стояла, прислонившись к забору, и с гордостью смотрела на своих музыкантов…
Может быть, семья эта была немного безалаберной. Имея двух мужчин, которые неплохо зарабатывали, жила в старой, длинной, как хлев, избе, гнилая крыша которой покрылась сплошь зеленым мхом. Половину избы занимал квартирант, старший пожарник Дашкевич Иван, огромный хмурый мужчина, который зимой и летом ходил в синей, до пят, шинели. Про Дашкевича говорили, что по ночам он не спит — изобретает необычный огнетушитель. Об этом изобретательстве Юрка Горбатенко сложил несуразные стихи: «Получил, приготовил, отправил — в своем кабинете — алхимик Дашкевич Иван…»
Когда началась война, отца и Гришу мобилизовали сразу, а Юрка остался в оккупации. Жил тихо, не высовывался, в партизаны не пошел, — может быть, берег мать. Осенью сорок третьего, когда вернулись свои, мобилизовали и его.
Окопы были возле Березовки, где теперь течет нефть. Так случилось, что в роте было четыре хлопца из их класса. Их недолго обучали — выдали для стрельбы по мишеням по три патрона, показали, как разобрать винтовку, пулемет Дегтярева. Впрочем, стрелять умели все — до войны сдавали нормы на значки.
Юрку убило во время первой атаки. Так что под новый, сорок четвертый год мать сразу получила три похоронные — муж погиб в сорок первом, сын Гриша — в сорок втором. И еще Юрка, последний…
И отважилась Горбатенкова Аксинья на такое, на что никакая другая вдова в местечке не отважилась бы. Приняла на неделю солдата, ехавшего на фронт, приголубила его, а через девять месяцев родила мальчика и назвала его в память о младшем сыне Юркой…
Так вот, значит, этот Юрка, который успел отслужить в армии, а теперь, как и многие другие, ищет нефть, собирается жениться…