Яше очень хотелось показать кому-нибудь школьный подарок. Похвалиться книгой перед рыжим Алешей он не осмеливался. Сам Алеша учился не очень хорошо и, конечно, не мог одобрить подарка. Он еще мог и порвать книгу.
Яша пошел с книгой к деду Атрахиму. Дед жил через улицу, против их двора. В колхоз он не вступил и числился единоличником.
— Поедем, внучек, сеять гречку, — сказал дед. — Я забороную, а ты потом попасешь коня на лужке.
Яша охотно согласился. Относительно дедова коня у него были свои планы. Яше хотелось проскакать верхом на коне по улице, чтобы его увидела учительница Мария Григорьевна или Лиза. Об этом мальчик мечтал всю зиму. Он представлял себе, как удивятся Лиза и учительница, когда увидят, что Яша, ни капельки не боясь, мчится как ветер, на коне.
Яшиной премии дед Атрахим нисколько не обрадовался. Он взял книгу, повертел ее в руках и, отдавая Яше, подозрительно спросил:
— Ты, может, в эти консамолы записался? Может, нацепишь на шею красный платок и будешь горланить, что бога нет? А то за что бы дали тебе эту книгу?..
Дед сам читать не умел, и Яша легко успокоил его, что книга не безбожная.
— Я хорошо учился, и мне дали книгу как подарок, — сказал он.
— Какое теперь ученье, — грустно кивая головой, промолвил дед Атрахим. — Чему вас теперь учат? Родителей не слушать, бога не уважать. Свет теперь такой пошел…
Дед Атрахим не признавал новых порядков. Особенно обижался дед за бога. Он не мог примириться с тем, что Яшу учат не ходить в церковь и не верить попу.
— Не слушай, внучек, этих супостатов, — говорил дед. — Без бога в душе человек как быдло. Он тогда ничего не боится и не уважает.
Перед пасхой дед водил Яшу на исповедь. В церкви было много людей, они пели, плакали, становились на колени. Дед подвел Яшу к попу. Поп накрыл Яшину голову блестящим платком.
— Грешен, — ответил Яша, как научил его дед, и поцеловал крест.
После этого поп дал ему ложечку сладкого причастия.
— Дай еще, — попросил Яша, но дед испуганно потянул его за полу.
Яшина исповедь не обошлась без последствий. В церкви в ту ночь была девочка, которая училась вместе с Яшей. Она тоже исповедовалась, но это не помешало ей рассказать обо всем учительнице Марии Григорьевне. Назавтра на школьной линейке назвали Яшину фамилию. Он вышел на три шага вперед из шеренги, выстроившейся в длинном школьном коридоре.
— Он целовался с попом! — показывая пальцем на Яшу, гремел на весь коридор дежурный, ученик седьмого класса. — Он забыл, что религия — опиум для народа…
Вся школа смотрела на Яшу, и ему было очень стыдно. Он тогда чуть не заплакал.
Яша после этого, может, и не ходил бы к деду Атрахиму, но дед умел очень хорошо рассказывать сказки и играл на скрипке. Он всегда угощал Яшу чем-нибудь вкусным. И еще у деда было много николаевских и керенских денег.
— За это можно было, внучек, купить целую хату, — жаловался дед, давая Яше красивую бумажку, которая когда-то была целой сотней рублей.
— Так почему же вы, дедка, не купили?
— А кто ж его, внучек, знал, что настанет такое время.
Яша удивлялся. Хата деда была старая, сложенная из потемневших, источенных шашелем осиновых бревен. Если дед мог на свои деньги купить хорошую хату, так почему же он не купил?..
Дед не жалел мальчику разных угощений, но Яшина мать его не очень хвалила.
— Скряга старый, — говорила она. — Из-под себя подобрал бы. Я в голод продала все свое приданое, а он пуда картошки не одолжил. Нет у него бога в душе…
О боге говорили и дед и мать, но по-разному. Выходило, что у каждого есть свой собственный бог. Дедов бог был грозный, он был против колхоза, комсомольцев, новых порядков. Бог, которого призывала в свидетели мать, должен был наказать деда за его скупость, за то, что он не сочувствует людям. Во всем этом было трудно разобраться. Дед часто рассказывал Яше о Страшном суде, который наступит очень скоро. На этом суде бог спросит каждого, кто как жил, как почитал бога.
Яша однажды поинтересовался:
— А ты, дед, боишься Страшного суда?
— Все мы грешные, внучек…
— А почему ты не дал картошку, когда у нас не было? Бог же об этом знает.
Дед разозлился и прервал разговор. О своих грехах он говорил менее охотно, чем о чужих.
Сегодня Яша не хотел спорить с дедом о боге. Его интересовала лошадь. На дедовом буланчике мальчик не раз мчался вскачь так, что аж дух захватывало. Но это было еще тогда, когда Яша не ходил в школу. Теперь Яша хотел промчаться на коне, как Чапаев, чтоб пыль неслась из-под копыт.