Но самый героический отец оказался у Аркадия Понедельника. Старый Понедельник, сторож железнодорожной бани, был низенький, сгорбленный, и никто, конечно, Аркадию вначале не завидовал. Слава Аркадия начала расти с того времени, когда учительница Мария Григорьевна вызвала его отца в школу. Аркадий разбил школьную витрину, и Мария Григорьевна приказала ему прийти с отцом. Вот тогда и выяснилось, что отец Аркадия ловил бандитов, а самого главного их атамана запер в бане, когда тот парился. Отец при всех стыдил Аркадия и даже хотел высечь его подпругой, но учительница не дала. С того времени мальчики стали относиться к Понедельнику совсем иначе, чем прежде. Его дружбы добивались все. Аркадий жил в железнодорожном поселке, и его поочередно звали к себе в гости мальчишки и с Первомайки и из Слободки — двух улиц, разделенных железной дорогой и небольшим лугом.
Яша не мог похвалиться ни своим отцом, ни дедом. Отец вступил в колхоз, навоз возил и пахал поле. С белыми он не воевал, даже в армии не служил, и рассказать о нем что-нибудь интересное было трудно. Так же обстояло дело и с дедом. Он, правда, играл на скрипке, и его приглашали на свадьбы. Но мальчишки совсем не принимали это во внимание.
Яша однажды даже попрекнул отца тем, что он нигде не воевал.
— Смотри, голодранец, чего захотел, — засмеялся отец. — Благодари бога, что ешь хлеба вволю. Без отца шлындал бы с подтянутым животом, как тот Колошканов сирота…
Отец не хотел понимать Яшу, и с ним трудно было говорить…
Каникулы вообще проходили весело. Однажды, после того как на станцию привезли трактор, молотилки и жнейки для колхоза, в голове рыжего Алеши зародился интересный план. Он надумал сконструировать собственный трактор. Для этого требовалось большое количество разных колец, гаек, болтиков. Мальчишки в сумерках ходили к кузнице и насобирали там много всякого добра. Но собрать из этих частей трактор все же не удалось. Младшие Тарабаны растащили немало важных деталей и, несмотря на суровый допрос, учиненный Алешей, ни за что не хотели расставаться с кольцами и болтиками. Пришлось строительство трактора временно отложить. Тем более что надвинулись более важные события, целиком захватившие всех мальчишек. Началась война с Первомайкой…
Первое сражение вспыхнуло за Титову сажалку. Эта сажалка находилась как раз на полпути между Слободкой, в которой жили Яша, Тарабаны, Змитрок Колошкан, Алесь Бахилка, и Первомайской улицей, где сгруппировалось вражеское войско во главе с белоголовым Костей. Сажалка не очень большая, и если с утра приходила купаться Слободка, то Первомайка уже до самого вечера не могла сюда подступиться. Иной раз слободские мальчишки вылезали из воды в обед, но Первомайка мало радовалась этому. Вода в сажалке была взбаламученная, черная, грязная.
До того как началась эта война, Слободка и Первомайка просто играли в красных и белых, а также в Чапаева и батьку Махно. Яша три раза был у красных и только один раз у белых. Но с того времени, как мальчики с обеих улиц сели за парты, они поумнели. Теперь уже ни Слободка, ни Первомайка ни за какие обещания не пошли бы в бой под флагом белой армии или батьки Махно. Но по-прежнему хотелось чего-то великого, героического. Разве можно отказаться от подвига, от борьбы за правду, если тебе десять, а то и целых двенадцать лет?..
В то тихое летнее утро, когда слобожане прибежали к сажалке, в воде уже плескались мальчишки с Первомайки.
День начался неудачно. Для купанья он пропал. А день был теплый, солнечный, обидно в такой день не покупаться.
Тарабанов Алеша ходил по берегу сажалки злой, хмурый. А боязливые мальчишки с Первомайки будто и не замечали его. Плескались в воде, хохотали, визжали. Они вели себя прямо-таки нахально.
— Гей, синепупые, вылезайте из воды! — скомандовал Тарабан. — Я считаю до десяти…
— Ты посчитай до тысячи, — ответил белоголовый Костя Кветка. — Командир нашелся. Хочешь купаться, так полезай в сажалку!
Яша, который присутствовал при этом разговоре, замер от неожиданности. Еще никто и никогда не разговаривал так с их Алешей. Яша немного знал Костю — он перешел в третий класс, но никаким силачом не считался.
Алеша, должно быть, и сам не ожидал такого отпора. В первую минуту он не нашел что ответить.
Слободка смотрела на своего командира, ожидая только его приказа.
— Я с тобой поговорю, только выйди из воды, — пообещал Алеша. — Ты у меня попляшешь…
На слова Алеши Первомайка ответила дружным хохотом.